— Тебе нужно решить, что мы делаем с пленными. Если я не дам указаний моим парням, пока они еще достаточно спокойны, чтобы прислушаться ко мне, они просто убьют всех, как обычно, и доверят Сэдрину их рассортировать.
Д'Алсеннен рассудительно произнес:
— Пираты заслужили смерть, это ясно. Но мы должны дать их пленникам возможность сдаться. Потом устроим суд и определим их вину, верно?
Хэлис выгребла со дна остатки каши.
— Похоже; Мьюрдарч довольно крепко связал всех той клятвой. — Она посмотрела на Гуиналь. — Что будет с теми, кто ее дал, если они захотят перейти на нашу сторону в бою?
Барышня опустила ложку.
— Понятия не имею.
Что за извращенная магия у этих эльетиммов, подумала она, что за надругательство над эфирной силой. Если ее присутствие в этой эпохе ничего не изменит, оно хотя бы поможет остановить скверну. Эта неожиданная мысль пришла к ней как бальзам на раны.
— Твое предположение? — упорствовал Темар.
— Предположения — не добро и не золото. Мы могли бы говорить до заката и не продвинуться дальше прыжка блохи. — Хэлис бросила свою деревянную миску в опустевший котел. — Мы возьмем пленных, но никто не освобождается под честное слово, даже женщины. А теперь в путь.
Она стремительно зашагала вниз по пляжу, где все, кроме недавно освобожденных пленников, готовились к битве.
— Трудно отличить наемников от людей Витранселя и Эдисгессета, — пробормотала Гуиналь.
Мужчины и женщины проверяли клинки и перевязи, поправляли ремни и куртки, сапоги и пояса. Лица у всех были полны решимости. Некоторые матросы уже гребли на баркасах к стоящей на якоре «Ламинарии».
— Это все муштровка, — заметил Узара.
Гуиналь вспыхнула от раздражения. Она не собиралась говорить это вслух.
— Мы все сражаемся за наше будущее, будь оно в Келларине или просто на дороге с полным карманом золота. — Темар отдал свою миску Аллин, которая наливала в котел горячую воду из чайника. — Оставь это кому-нибудь другому. Нам пора на корабль.
Магиня нервно улыбнулась.
— Надеюсь, сегодня все закончится.
— Я буду рад вернуться в Келларин и спать в приличной постели. — Темар взял ее под локоть.
— Пойдем? — Узара предложил руку Гуиналь. — Мы все должны ехать, если это последняя атака.
Барышня глубоко вдохнула.
— Будет ли это конец?
— Если каждый из нас сделает все, от него зависящее, — убежденно сказал Узара. — Потом мы сможем подумать о будущем.
У Гуиналь не нашлось ответа. Она уклончиво улыбнулась и легко положила свою кисть на руку мага.
Они последовали за Темаром и Аллин, их разговор был напряженным.
— Я хочу, чтобы ты оставалась на «Ламинарии», в безопасности, — настаивал Д'Алсеннен.
Девушка резко остановилась.
— Я не смогу творить оттуда магию, нужную Хэлис.
Темар схватил ее за плечи.
— Тогда будь осторожна, будь крайне осторожна.
Аллин пристально посмотрела на него.
— Буду, и ты тоже.
Оторопевшая, Гуиналь наблюдала, как Д'Алсеннен целует магиню. Мысли дворянки снова путались. Значит, так он сумел подняться над муками памяти и сожаления?
— Нет времени для этого, мессир. — Какой-то матрос похотливо захихикал, благоразумно прячась за чужими спинами.
Аллин вся покраснела, но ее глаза сияли, и она встала на цыпочки, чтобы в ответ поцеловать Темара.
— Приятно видеть сьера, вносящего свою лепту в поднятие боевого духа, — ухмыльнулась Хэлис, в то время как Д'Алсеннен, с горящим на скулах румянцем, шел сквозь строй под одобрительные скабрезности и свист наемников и колонистов.
Темар засмеялся, беззаботный.
— Командиры когорт всегда напоминали нам, что мы сражаемся за очаг и дом, за жен и дочерей.
Он помог Аллин сесть в баркас, готовый доставить их на «Ламинарию», и девушка весело прыснула.
— Барышня.
Следуя за Узарой к лодке, Гуиналь не знала, что и думать. Все сомнения, вся неуверенность, казалось бы, надежно отстраненные, закружились в ее голове.
Хэлис подала ей руку. В глазах наемницы сверкал зловещий огонек.
— Давайте выиграем эту битву.
Кеханнасекк, острова эльетиммов
10-е предлета
— Погони не видно? — оглянулся Райшед.
— Пока никого.
Немного отстав, Сорград заметал следы, оставленные нами в непроходимых зарослях ягодных кустов. Шив поддерживал кружащуюся завесу пыли, пока мы не скрылись за первым от замка холмом. Когда мы исчезли, как кролики в вереске, он отправил свой пыльный вихрь к морскому берегу. Если повезет, эльетиммы решат, будто мы растворились вместе с ним. Разумеется, это не значит, что мы полагались на везенье. Мы не собирались рисковать, понимая, что нас могут схватить и изобличить как подосланных Планиром убийц, раскрашенных под Элдричских человечков.
Поэтому мы сидели в кустах, на холме, с которого открывался вид и на замок, и на харджирд — нашу следующую цель.
— Все слишком заняты погоней за собственным хвостом, — заметил Грен с удовлетворением.
Ветерок принес к нам неясные крики с крепостных стен и со двора. Крошечные фигурки в черных мундирах и простой одежде бегали взад и вперед через пролом, зияющий на месте ворот.
— Хорошо, — страстно выдохнул Шив.
Я взглянула на него с беспокойством: маг выглядел измученным.
— Не уверен, — нахмурился Райшед. — Нам нужны зрители. Кто-то должен видеть, как мы разбиваем их харджирд. — Он ударился локтем о спасенный сундук и шепотом выругался.
— Ты в состоянии обрушить каменный круг? — спросила я Шива.
Обычно я радуюсь, когда магическое ремесло наносит такой урон своим творцам. Гораздо спокойнее знать, что ни один маг, мечтающий править миром, не добьется своего, ибо прежде умрет от истощения. Но в данный момент я склонялась к мысли, что Сэдрин, Мизаен или любое другое божество, какое о том позаботилось, слегка переборщило.
— Мы еще не раздумали это делать? — Грен перекладывал свою добычу в более надежные карманы, а вещи покрупнее засовывал в котомку. — Может, плюнем на него и вернемся? Мы бы успели как раз вовремя, чтобы сразиться с пиратами.
— Наемники, — внезапно ухмыльнулся Райшед, блеснув белыми зубами на фоне голубого лица, — никогда не хотят закончить работу, как положено.
— Регулярные войска, — парировал Сорград с притворным сожалением, присоединяясь к нам. — Никакого воображения, только приказы. — Он кивнул на сундук. — Открой его, моя девочка. Я не потащу эту тяжесть к Олрету.
— Не хватало еще с ним делиться. — Грен застегнул свою котомку, издавшую приятный лязг. — А
