Задыхаясь, насквозь мокрая от пота, Аллегро развернула машину и погнала в Харлем. Добравшись до города, она методично прочесала переулки в поисках самого тихого, подальше от движения, и где не было бы никаких свидетелей. Найдя идеальное место, она припарковала «Фиат», перетащила на водительское сидение тело немца и убрала мешок с его головы. На дверях машины, аэрозольной краской она нарисовала огромную свастику, запихнула баллончик в карман, и спокойным шагом покинула место, опуская голову всякий раз, когда мимо проносились редкие машины. На задворках города Аллегро остановилась, соскребла ключом серийный номер, вытерла баллончик начисто, так, чтобы на нем не осталось никаких отпечатков ван дер Ягт, и бросила его в ближайший люк, вместе с пакетом, которым накрывала голову немца. Пакет она предварительно вывернула наизнанку, чтобы все материалы ДНК были уничтожены. Остаток пути до особняка она покрыла легким бегом, хотя каждая мышца молила о пощаде. Возле сарая Аллегро набрала ведро воды, чтобы промыть использованный тент, сложила его и бросила прямо на тележку: найдя его там, никто не удивится. Чуть позже она сожжет его, как и свою одежду. Она полила из шланга то место, где убила Шмидта, смывая видимые следы крови, теперь ее задачей было найти свою лыжную маску и пистолет Гюнтера. У Аллегро перехватило дыхание, когда она вытащила оружие из одного из ближайших кустов. Никакого глушителя на нем не было.
Не веря своим глазам. Аллегро понюхала ствол пистолета. Гюнтер не стрелял в Крис, здесь побывал кто-то еще. И у этого кого-то было, как минимум, два часа на то, чтобы завершить начатое, пока она избавлялась от тела Шмидта. Аллегро помчалась в сторону дома. Скинув ботинки, перчатки и верхнюю одежду, она замотала все это вокруг лыжной маски и пистолета немца. Сердце грозило выскочить из груди. Оглушенная грохотом пульса, Аллегро положила ладонь на ручку двери в спальню Крис.
Глава четырнадцатая
Азизи доложил об обстановке сразу, как только вернулся из особняка ван дер Ягт. Разница между Кабулом и Харлемом составляла три часа, и Азизи знал, что, скорее всего, успеет поймать министра культуры, когда тот проснется для рассветной молитвы. Азизи страшно сожалел, что его первая попытка заполучить бриллиант прошла так бездарно, что теперь, за особняком могла вести наблюдение полиция. Но ведь ему удалось унести ноги, а это значило, что можно будет попытаться снова, кроме того, у Азизи были хорошие новости, которые должны были спасти его репутацию в глазах его господина.
Кадир сразу перешел к делу.
— Он у тебя?
— Боюсь, что нет,
— Тебя видели? — спросил Кадир.
— Уверен, что нет, но они позвонили в полицию, когда заподозрили, что на их территории кто-то есть. Я ушел до приезда полиции.
— Считаю такой поворот событии абсолютно недопустимым, — в голосе министра отчетливо звучало раздражение. — И ты позволил двум
Услышав оскорбление, Азизи содрогнулся и рефлекторно опустил голову.
— Прошу вас,
Кадир проигнорировал эту сентенцию.
— Я послал тебя туда, чтобы защитить честь нашей страны. Если ты не можешь выполнить задание, я прикажу заменить тебя.
Азизи, как мог, пытался скрыть страх и сделать так, чтобы голос звучал уверенно. Он знал, каковы будут последствия, если он провалит задание.
— В этом не будет необходимости. Я опытный солдат, и выполню приказ с честью.
— Если тебе не безразлично будущее своей семьи, очень мудро с твоей стороны именно так и поступить. Что за хорошая новость?
— Я знаю, где находится
Министр снова рассвирепел.
— Тогда ты должен был забрать его! Неужели ты испугался двух женщин? Ты, что, был без оружия?
— Я-то был вооружен, но и они тоже. Та женщина, которая теперь с графиней, представляла опасность, а я не хотел полагаться на случайности. Я знаю, насколько это важный и сложный вопрос, и не хочу, чтобы наша страна или ваше доброе имя оказались вовлечены в какой-нибудь скандал, если бы что-то пошло не так.
Надеясь избежать дальнейших вопросов. Азизи добавил:
— Он у нее, я уверен. И вскоре она попытается его перепрятать. И, когда она захочет это сделать, я буду рядом.
— Я надеюсь… Ради твоего же блага, сделай так, чтобы вторая попытка была удачной, — предупредил Кадир.
— Уверяю вас, именно так все и будет. Я желаю вам доброго дня, господин,
Кадир ответил принятой формой вежливости, пожелал Азизи мира и повесил трубку.
Аллегро так сильно хотелось удостовериться, что с Крис все в порядке, что она не подумала ни о каких основаниях для того, чтобы ворваться в спальню Крис, полуголой и едва дыша, за два часа до рассвета. Пару мгновений глаза Аллегро адаптировались к темноте, потом она различила силуэт под одеялом. У Аллегро от сердца отлегло, когда встревоженная Крис вскочила, и закричала:
— Кто здесь?
— Слава богу! — Аллегро не собиралась произносить это вслух, но, к счастью, ее шепот прозвучат едва различимо.
— Энджи? — в голосе Крис была паника. — Это ты?
Когда включилась лампа на прикроватной тумбочке взору Аллегро открылась Крис в полупрозрачном тонике от пижамного комплекта, прикрытая нежно-лимонной атласной простыней. Спросонок, напуганная, Крис тяжело дышала, и, не отрываясь, смотрела на Аллегро, словно на умалишенную.
— Что произошло? Что случилось?
— Да ничего, а что? — сказала она будничным тоном.
При слове «наброситься» взгляд Аллегро невольно упал на грудь Крис, но оперативница не позволила себе долго наслаждаться божественным видом. Ее предельная сосредоточенность на тревожных событиях этой ночи напрочь исключала любые серьезные мысли о сексе.
— Говорят, третий раз — на счастье.
Это замечание было встречено косым взглядом. Крис наморщилась. Поэтому Аллегро спешно продолжила:
— Я только хотела спросить, как ты относишься к яичнице на завтрак. Я вот тут стирку затеяла, думала, приготовить потом что-нибудь.
Крис прищурилась и окинула Аллегро подозрительным взглядом, оценив ее вид и зажатый под мышкой сверток одежды.
— И ты хочешь, чтобы я поверила, что ты до смерти меня напугала посреди ночи, чтобы спросить, какой я предпочитаю завтрак?
— Я думала, ты не спишь. Я услышала у тебя тут какой-то шум.
Крис нахмурилась.
