— А кто вы такие? — спросила девочка.
— Мы друзья твоего папы. Он сказал нам зайти передать привет.
— Вот, возьмите эту, — сказала девочка помладше, и протянула Аллегро куклу. — Ее зовут Самара.
— Мы бы очень хотели поиграть с вами, но давайте сначала пойдем к папе и скажем, что мы будем тут. — Аллегро протянула руку, и девочки встали. Она повела старшую, а Домино младшую.
— Папа внизу, в кабинете, — доложили девочки.
— Да, он там и был, когда мы пошли к вам, — согласилась Аллегро.
Хохоча и рассуждая о том, какие игры они могли придумать, девочки потянули Аллегро и Домино за собой на первый этаж. Аллегро достала пистолет, но держала в складках одежды так, чтоб его не было видно. Она знала, что Домино сделала то же самое.
Дверь в офис Кадира была заперта. Когда они подошли, старшая девочка постучала маленьким кулачком.
— Папа, это мы.
— Я сейчас занят, — терпеливо ответил мужской голос, и Аллегро нагнулась, чтобы взять ребенка на руки. Домино сделала то же самое.
— Но тут твои друзья.
Аллегро не стала дожидаться, когда девочка договорит. Она ударом ноги высадила дверь, и они с Домино вошли, каждая держала по ребенку и пистолету.
Кадир так и сидел за столом, одуревший, глядя на них.
— Это еще что? — спросил он на персидском.
— Что? Тебе не нравится наш стиль? — ответила Аллегро на английском. — А я думала, эти мешки как раз в моде.
— Сделка такая, — сказала Домино. — Ты нам даешь все, что нужно, чтобы получить доступ к компьютеру и деактивировать ракеты, а мы тебе возвращаем дочек… живыми.
Кадир поднялся.
— Понятия не имею ни о каких ракетах.
— Не время отпираться, упрямец. — Девочка начала вырываться. Аллегро стиснула ее крепче.
Кадир улыбнулся.
— Вот оно — упущение. В вашей стране женщины выполняют мужскую работу, воюют, когда должны сидеть дома с детьми. Безнадежно испорченные люди.
— Твое положение вот-вот станет куда более безнадежным. Так, если не хочешь, чтобы я сюда пулю всадила, — она указала стволом на висок девочки, — как я сделала с твоим человеком в Амстердаме, прекращай препираться, и давай мне то, что мне нужно.
Улыбка застыла на онемевшем лице Кадира, когда девочка заплакала.
— Папочка, помоги!
— Убери это от нее! — закричал он.
— Кадир, что происходит? — сзади послышался женский голос, и через пару секунд вошла молодая женщина. Ее лицо не было прикрыто, значит, это была жена министра.
Домино была ближе к двери. Она наставила пистолет на женщину и та закричала.
— Прошла и села, — приказала Домино, и указала стволом на ближайший к Кадиру стул.
Женщина подчинилась, в ее округлившихся глазах застыл ужас, когда она увидела, что с дочерьми. Девочки плакали.
— Кадир, что происходит?
— Не лезь в это, — сказал он.
— Твой муж снабжал Аль-Кайду, помогал им планировать теракты в Европе. Мы здесь, чтобы остановить его, — объяснила ей Домино.
— О чем она говорит? — спросила женщина.
— Ни о чем. Она сама не знает, что несет.
— Тысячи, а может быть, миллионы людей погибнут через каких-нибудь несколько часов, и в этом будет виноват он, — сказала Аллегро, глядя на молодую жену министра. — Ты меня понимаешь? Из-за него погибнут невинные дети.
— Но и мои дети ни в чем не повинны, — взмолилась женщина. — Зачем же вы держите их на прицеле?
— Если ради спасения миллионов детей нужно пожертвовать двумя, мы пойдем на это. — бесцеремонно ответила Домино.
Женщина повернулась к мужу.
— Останови их, Кадир! Это правда? То, что они говорят?
— Да, это правда. Мы следили за ним, прослушивали его разговоры неделями, — выпалила Аллегро.
Говорить про правительство США было рискованно, потому что Аллегро знала, сказав, что у них есть свидетельства против Кадира, они до смерти его напугают, ведь на кону окажется не только его карьера, но и сама жизнь.
Женщина смотрела на своего супруга так, словно видела его впервые.
— Что ты наделал? Зачем ты так с нами поступаешь? С нашей страной? Кадир, неужели, мы мало выстрадали?
— У нас нет времени. Или ты говоришь нам, как остановить ракеты, или сидишь тут и смотришь, как мы перестреляем твою семью, во имя того, что, как ты там думаешь, стоит подобных жертв. Решение за тобой. — Аллегро сильно рванула девочку за волосы, и та отчаянно запищала.
— Прекратите. Прошу, прекратите! — молила жена Кадира. — Во имя Аллаха, дай им то, что они требуют.
— Если я это сделаю, я мертвец, — проговорил Кадир. — Они меня убьют, когда узнают, что я предал великую цель.
— А ты так и так мертвец, — бросила Аллегро. — Если не они тебя убьют, то ваше правительство сделает это.
— Тогда зачем мне что бы то ни было говорить вам?
— Ради наших детей! — закричала с яростью его жена. — Если ты не скажешь, они убьют наших девочек.
— Твоя судьба не в твоих руках, с тех пор, как ты решил работать на этих зверей, и ничто уже этого не изменит. — Аллегро картинно переводила взгляд с одной девочки на другую. — Но судьба этих крошек в твоих руках. Так пусть они помнят тебя как отца, который совершил большую ошибку, но принял правильное решение. Решение, которое спасло бессчетное число жизней.
— Кадир, делай, как они говорят! Ради дочек, — умоляла жена министра, поливая слезами его руки.
Старшая девочка — внешне она была копией отца — с безумным вниманием следила за происходящим. Аллегро видела, что, хотя та многого не понимала, она чувствовала опасность, отчаяние матери, и то, что отец не готов ничего делать, чтобы спасти их.
— Папочка, почему ты нам не поможешь?
Кадир посмотрел на нее, потом на другую девочку, которая все еще плакала, потом перевел взгляд на жену. Он откинулся в кресле и закрыл лицо руками.
— Семь два, шесть два, семь два. Два три, семь четыре, два шесть, — устало проговорил он.
Аллегро повторила набор цифр громче, так, чтобы Монти все хорошо расслышал по беспроводной системе.
— Рысь и Ночной Ястреб на позициях, — ответил Пирс.
— Как получить доступ к компьютеру? — спросила Аллегро Кадира.
— Мои отпечатки пальцев.
— Ты знаешь, что это значит. — ответила она.
Кадир, не говоря ни слова, закатал рукав и вытянул руку на столе.
— Нет, ты так легко не отделаешься. — улыбнулась Аллегро. — Поднимайся, поедешь с нами.
