различных вариаций. Все поплыло у Джона перед глазами.
Он потряс головой, а затем перевернул диплом так, чтобы его можно было прочесть. Попытаюсь еще раз, решил он. Теперь испробуем прямой подход».
Джон поднялся по лестнице и постучал в кабинет Уилсона.
— Входите.
— Есть одна проблема. Уилсон кивнул и спросил:
— Чем могу помочь?
— Я прихожу к вам в третий раз. Дважды вы мне не поверили, — сказал Джон.
— Что-то не припомню, чтобы мы встречались раньше, — возразил преподаватель. — Ты ведь не из моих студентов, верно?
— Нет. Именно с вами мы не встречались никогда, но я общался с вашими версиями.
— Вот как? Джон не выдержал:
— Перестаньте разговаривать со мной таким тоном! Каждый раз вы это делаете, и с меня уже хватит! — У него тряслись руки. — Я не из этой вселенной. Из другой. Это понятно?
Лицо Уилсона оставалось спокойным и бесстрастным.
— Нет. Пожалуйста, объясни.
— Меня обманом заставили воспользоваться неким прибором. Это сделал мой вариант из другой вселенной, потому что хотел заполучить себе мою жизнь. Он сказал, что я смогу вернуться, но этот прибор то ли неправильно работает, то ли позволяет двигаться лишь в одном направлении. Я хочу вернуться в свою вселенную, и мне нужна помощь.
Уилсон кивнул:
— Почему бы тебе не присесть?
Джон кивнул. В глазах стояли слезы. Наконец-то он достучался до этого Уилсона!
— Значит, ты пытался разговаривать со мной — то есть с моими версиями — в других вселенных, и я не захотел тебе помочь. Почему?
— Мы начинали беседовать о параллельных вселенных, или о квантовой космологии, или о теории множественности миров, но каждый раз все кончалось тем, что вы сводили все к «бритве Оккама».
— Пожалуй, так бы я и поступил, — кивнул Уилсон. — Так значит, у тебя есть какой-то прибор?
— Да. Вот здесь. — Джон ткнул пальцем в грудь и расстегнул рубашку.
Уилсон серьезно посмотрел на прибор.
— Что это у тебя в руках?
Джон взглянул на диплом.
— Это… ваш диплом, из предыдущей вселенной. Я взял его… как бы в качестве доказательства.
Уилсон протянул руку, и Джон передал ему документ. Точно такой же висел на стене кабинета. Профессор перевел взгляд с одного на другой.
— Угу, — произнес он через минуту. — Ясно.
Затем положил диплом на стол и сказал:
— Только мое второе имя — Лоуренс.
Присмотревшись, Джон увидел, что на украденном дипломе было от руки вписано «Фрэнк Б. Уилсон», в то время как на том, что висел на стене, значилось имя «Фрэнк Л. Уилсон».
— Думаю, это просто небольшое различие…
— Послушай, кто тебя надоумил? Наверное, Грин, да? Подобные шутки в его стиле.
Лицо Джона исказило страдание.
— Да нет же! Я говорю чистую правду!
— И эта штуковина у тебя на груди… Это же просто классика! Да еще и диплом. Очень мило.
— Нет, правда. Это не розыгрыш!
— Ну хватит. Я тебя раскусил. Грин там, в коридоре? — Уилсон крикнул в дверь: — Можешь войти, Чарлз! Я догадался.
— Нет никакого Чарлза. И никакого Грина, — тихо вымолвил Джон.
— А ты, должно быть, с театрального факультета. Здорово сыграно! Еще две моих копии! Ха-ха! Как будто для вселенной недостаточно меня одного.
Джон встал и пошел к двери, еле волоча внезапно отяжелевшие ноги.
— Не забудь реквизит, — окликнул его Уилсон, помахав в воздухе дипломом.
Джон пожал плечами и вышел в коридор.
Он сел на ближайшую скамейку и сидел там долго-долго. Солнце зашло за горизонт, и теплый летний день постепенно растворился — вместе с играющими во фрисби детишками.
Наконец он встал и пошел в общежитие. Надо было что-нибудь поесть. В какой-то из вселенных он пропустил обед, и теперь желудок недовольно ворчал на хозяина. Тело требовало пищи, хотя голода Джон не ощущал. Он чувствовал только усталость.
В общежитском кафе готовили пиццу под названием «Папа Боб». Джон заказал маленькую порцию и стакан колы, после чего машинально все это проглотил. На вкус пицца напоминала картон, причем твердый.
Тут было пустынно: студенты уже разъехались по домам или разошлись по своим комнатам — готовиться к занятиям или смотреть телевизор. Пока Джон сидел и размышлял, что делать дальше и не сходить ли еще раз к Уилсону, он заметил телефон-автомат. Джон подумал, что стоило, наверное, сфотографировать упрямого профессора или попросить его написать записку. А впрочем, тот заявил бы, что это подделка или компьютерная имитация.
Джон подошел к телефону и набрал свой номер. Автомат потребовал 75 центов. Джон вставил монетки в прорезь, и в трубке послышались гудки.
— Алло, — ответила его мать.
— Алло, — машинально ответил он.
— Джонни, это ты? — удивилась она.
— Нет. Могу я поговорить с Джоном? Она рассмеялась.
— Голос у тебя в точности как у него. Я даже испугалась, когда услышала. Но вот он, стоит рядом. Даю ему трубку.
— Алло? — Это был его собственный голос.
— Привет, это Карл Смит. Мы вместе ходим на английский. — Джон выдумал имя.
— Да?
— Я сегодня пропустил занятия и хотел узнать, на завтра что-нибудь задали?
— Да. Сочинение по поэме Теннисона «Мод». Выделить поэтические компоненты. В общем, как в прошлый раз.
— Ага, понятно, — сказал Джон. Он помнил это стихотворение, оно было в том же параграфе, что и стихи Хопкинса. — Спасибо.
Он повесил трубку.
Эта вселенная была копией его собственной. Здесь он мог бы остаться. Вздрогнув от этой мысли, он спросил себя, что же его останавливает.
А потом пошел к автобусной остановке и купил билет до Финдли.
На следующий день Джон помогал отцу по хозяйству. Это было что-то вроде наказания за причиненные родителям огорчения. Они все еще не замечали подмены, так что приходилось играть эту роль — по крайней мере, пока не заработают его проекты.
Когда они с отцом подновляли забор, Джон сказал:
— Пап, я хотел взять машину в субботу вечером. Отец помолчал, расплывшись в улыбке.
— Важное свидание, да? — Он сказал это таким тоном, что было ясно: мысль о «взрослом» свидании сына еще не приходила ему в голову.
— Да. Иду гулять с Кейси Николсон.
— Кейси? — Отец придержал доску, пока Джон молотком вбивал в нее гвоздь. — Хорошая девочка.
— Да, пойдем с ней на какой-нибудь фильм в «Бижу».
