Классический метод измерения плотности небольшого небесного тела — пролететь мимо него и посмотреть, как изменится ваш курс. Но глыбы расположены внутри колец, где только сумасшедший решится пролететь мимо чего угодно на любой скорости, кроме минимально возможной. Уж слишком много там всякого, во что можно врезаться, и ни одна страховая компания в Солнечной системе не выплатит нам страховку, если такое произойдет.
Поначалу это создало патовую ситуацию.
— Я плачу вам за то, чтобы вы исполняли мои указания, — заявил Рудольф, изгнав из голоса любые следы панибратства.
— Но только не такое.
— Советую перечитать контракт. Особенно раздел о штрафах за невыполнение условий.
— Я ведь тебе говорила: не подписывай эту бумагу, — напомнила Флойду я.
— Черт побери, Бритни, занудством ты мне не поможешь. Мне пришлось признать его правоту.
— Ладно, значит, нам нужно что-нибудь изобрести. — Я секунду подумала, и меня озарило. — Слушай, у нас же есть буксир. Почему бы нам не побросать камушки?
Так родилась операция «Медленная подача». Честь ее изобретения досталась Флойду, ну и ладно. Меня больше не волновало мнение Рудольфа.
Идея была на редкость проста: нам нужно всего лишь чиркнуть по краешку кольца, поймать симпатичный кусок льда, подтолкнуть его в нужном направлении и проследить, как сила притяжения очередной глыбы изменит его курс.
Мы обнаружили широкий диапазон плотностей, и некоторые из глыб выглядели многообещающе. Но когда мы приблизились к нескольким лучшим кандидатам и прозвонили их проникающим в лед радаром, они оказались всего лишь гигантскими «снежными бабами». Так, рыхлые снежки, нашпигованные более плотными обломками — нечто вроде булочек с изюмом. Прежде чем их исследовать, в них пришлось бы копать туннель, и это лишало высадку всякого смысла. Не говоря уже о том, что копать нам было нечем.
Полагаю, мы могли бы заказать кое-какое оборудование для шахт, но тогда половина базы Япет заинтересовалась бы нашими планами. Рудольф же явно предпочитал сразить всех свершившимся фактом. Образ действия его корпорации был таким же: затаиться в сторонке, выждать, а потом — рывок в гущу событий, и вот в его руках семьдесят процентов иридия в системе. Или все права на разработку месторождений на Европе. На Жюля Верна он, может, и не тянет, но когда дело касается секретности, он выдерживает сравнение с Шеклтоном. Как только его мысли начинают двигаться в одном направлении, то с него уже не сворачивают.
Через некоторое время, когда мне начало казаться, что даже Флойд вот-вот умрет от скуки, Рудольф потребовал остановиться.
— Так можно кружить бесконечно, — заявил он. — Сейчас я выбираю вот эту, — он показал на изображение объекта диаметром около двух километров, главной особенностью которого была необычно высокая концентрация «изюминок», — хотя не особенно надеюсь на успех. Мы ничего не упустили?
Имеется множество ответов на подобный вопрос, особенно когда тебя связывает идиотский контракт, от которого хочется выть. Но Флойд, наверное, действительно хотел прогуляться по пещерам.
— А как насчет просветныхлун? — осведомился он. — Меньше вероятность, что они накопили ту рыхлую дрянь, которая блокирует туннели.
Мы начали с Атласа.
Просветных лун много, в зависимости от того, как вы определяете термины «просвет» и «луна», но из них наиболее известны Атлас, Пан и Дафнис. Как подсказывает название, они сидят в просветах между кольцами, которые поддерживают просветы за счет гравитационного выталкивания приблудных частиц кольца. У всех удельная плотность намного меньше единицы, а это означает, что они будут плавать, если бросить их в океан. Ну, Атлас достаточно велик, чтобы коснуться дна наподобие севшего на мель айсберга, однако идею вы поняли. Если Рудольфу повезет, Атлас будет пронизан пещерами. Я надеюсь на противоположное.
Просветные луны не очень-то интересовали исследователей. Насколько мне известно, мы станем первыми, кто высадится на любую из них. У них тот дурацкий размер, которого астронавты избегают: они слишком маленькие для настоящей луны и слишком большие, если вы решите сэкономить на покупке воды для двигателя и захотите натопить халявной.
К счастью, в реальности совсем не требуется сильная гравитация, чтобы сплющить каверны и превратить их в непролазные туннели. Рудольф достал из загашника самое разное оборудование — не просто радар, пробивающий лучом грунт, а детектор кварков и столько источников нейтрино, что у нас ушло три дня, чтобы разложить их на поверхности. Зато потом мы буквально просканировали всю планет-ку потоками нейтрино и кварками и выяснили, что по структуре она ближе к пемзе, чем к ячеистым сотам: пенистая масса с такими мелкими пузырьками, что сквозь них наверняка не проползти, будь ты даже пчелой. Так что один ноль в пользу моего везения.
Пан был примерно таким же. Но Дафнис резко отличался.
Начнем с того, что плотность у него оказалась наименьшей из этой троицы — настолько малой, что он не просто плавал бы в воде, а поднимался над волнами наподобие огромного куска пенопласта.
Даже из космоса мы разглядели на нем парочку больших и многообещающих дыр. То есть многообещающих для Рудольфа. По-моему, более подходящим определением для них стало бы «адская утроба». Даже не представляю, как их воспринимал Флойд. Его родителей во время землетрясения раздавили обломки здания, а теперь ему предстояло спуститься в недра этой планетки, которая, наверное, не стабильнее кучи мраморных шариков. Причем больших шариков. Здесь такая низкая гравитация, что Энцелад по сравнению с Дафнисом покажется Юпитером. И если здесь что-нибудь сдвинется с места, у нас окажется более чем достаточно времени понаблюдать за тем, как это нечто медленно заваливает нам выход — или, как может случиться, заваливает нас.
Уже одно это пугало. Но нейтринно-кварковое сканирование выявило, что это не просто настоящий лабиринт пещер и лазов — в центре Дафниса расположен кусок чего-то плотного в форме толстого тыквенного семени: пятьсот метров длиной, триста шириной и примерно двести метров толщиной в самом толстом месте — самая большая из пока обнаруженных изюмин. Чем бы она ни была, создавалось впечатление, что сама эта луна каким-то образом сформировалась вокруг нее. Астероид? На мой взгляд, с тем же успехом это мог оказаться заброшенный тысячи лет назад корабль тех самых инопланетян из Облака Оорта.
Тут я занервничала. Раз эта луна состоит в основном изо льда, нужен лишь источник тепла, чтобы события Энцелады повторились. Может быть, каверны и пещеры Дафниса — естественная паутина труб, только и ждущих толчка, чтобы выбросить наружу накопившиеся газы. Вторая космическая скорость тут всего пара метров в секунду, поэтому не потребуется мощного гейзера, чтобы выплюнуть нас в путешествие без возврата.
И все же трудно представить астероид настолько радиоактивный, чтобы генерировать такое количество тепла. И хотя такой фокус может проделать двигатель заброшенного корабля, я не верю в инопланетян. Ну, если и верю, то чуть-чуть.
Не знаю, о чем думал Рудольф, но он точно решил залезть в эти пещеры. Флойд тоже. А у меня выбора не оставалось.
Да меня никто и не спрашивал! Флойд даже не потрудился сообщить мне причину такого решения.
С виду Дафнис напоминает другие планетки внешней системы — овальный и бугристый, с ледяной коркой, усеянной оспинами мелких кратеров.
Однако проведенное Рудольфом сканирование показало, что эта корка тонкая: местами всего около сотни метров толщиной. Это сформировавшийся позднее слой, который закупорил поры каверн, скрыл кроличьи норы расположенных ниже проходов и, вероятно, подобно толстой яичной скорлупе помог этой рыхлой планетке не развалиться. Хотя, как мы сразу обнаружили, когда подлетели ближе и как следует присмотрелись, не все поры оказались заблокированы.
