бригада проекта «Эйткен» еще должна была обнаружить значительные запасы льда, представлявшие основную цель всего предприятия. Однако пока попадались только следы воды, и приходилось продолжать поиски, посвящать большую часть времени подготовке к очередному выходу на поверхность, проводить в скафандре весь десятичасовой рабочий день, потом приходить в себя. Им везло, если за каждые восемь дней удавалось совершить два полных цикла.
В паузах они проводили виртуальные прогулки по Луне, гоняя по поверхности мини-роверы, чтобы остающиеся на Земле клиенты могли получить собственные впечатления от псевдопребывания на базе «Эйткен». Кроме того, то и дело приходилось проводить тестовые испытания аппаратуры обработки данных, находящейся в Операционном складе — втором сооружении базы, соединенном с «Уютным отелем» надувным туннелем.
Выходя из блока, Джо провел положенную предварительную проверку коммуникационного оборудования, закончившуюся вопросом от Кари:
— Кстати, на тот случай, если будут спрашивать… куда вы направляетесь?.
— Как куда? — спросил он. — На место посадки «Следопыта».
Джо вернулся на Луну, чтобы заново пережить ключевой момент собственной жизни, суть которого, судя по воспоминаниям прочих астронавтов, либо начисто изгладилась из его памяти, либо полностью не дошла до него. Он представлялся себе неким подобием парашютиста из 101-го десантного полка, вернувшегося в Нормандию через пять десятков лет после дня высадки.
Впрочем, вполне возможно, что открытие, которое они с Альфой совершили во время второго выхода на лунную поверхность, исказило общее впечатление.
Как бы то ни было, те три дня пребывания на Луне впечатались в его память постоянным беспокойством о временном графике миссии, тупым страхом, полнейшим утомлением. Страх начался с того момента, когда посадочный двигатель лунного модуля чихнул при подходе к поверхности — пауза в его работе была настолько аномальной, что хладнокровный и спокойный Чак Беренс, Апостол Альфа, повернул голову внутри круглого прозрачного шлема, глаза его расширились в тревоге, с губ сошло простое, но выразительное словцо.
Однако в классической для Альфы манере ему не пришлось ничего делать. Двигатель вновь вышел на полную тягу, процедура посадки продолжилась, и под действием адреналина оба астронавта обратились к изучению сценариев своего первого выхода. (Чаку надлежало в качестве первых слов произнести: «Ну, папа и мама, смотрите-ка на меня!». Реплика Джо была менее пафосной: «Отличная погода для прогулки».)
Несмотря на то что в день посадки Альфы и Омеги вокруг Луны кружили три ретрансляционных спутника, связь с обратной стороной стабильностью не отличалась. Тем не менее первая семичасовая вылазка прошла как по маслу. Флаг воткнули в грунт. Ровер выкатили на поверхность. Научные приборы расставили.
После двадцати часов бодрствования и крайнего напряжения обоим астронавтам не требовалось никаких снотворных пилюль, чтобы уснуть в тесном и неуютном «Следопыте».
На следующий день — после официальных церемоний и улаживания ряда непредвиденных обстоятельств — они получили возможность забраться в ровер и отправились в путь, в той же самой манере, в которой Альфа разгонял свой Т-38
, направляя его в синее техасское небо. Если позволят обстоятельства и местность, по прямой от посадочного модуля их будут отделять шесть километров. Достаточно близко для того, чтобы можно было вернуться назад пешком, если ровер подведет.Целью поездки служило так называемое Большое Соленое озеро, впервые обнаруженное геологом из штата Юта. Это самое БСО являло собой мини-кошмар в форме печенки размером один на три километра, буквально усеянный скоплениями кратеров и расщелин.
На трехчасовой отметке программы выхода астронавты расставили приборы на первой из двух запланированных остановок, и тут связь с Хьюстоном прервалась на сорок минут. Альфа предложил:
— Эй, Джо, давай скатаем туда.
Если бы Альфа спросил: «Что ты об этом думаешь?», Джо ответил бы: «Каждая минута нашего выхода распланирована. Один из геологов уже десять лет хочет посетить это место. И ты предлагаешь нам заняться спелеологией?». Однако вопрос так и остался незаданным.
Альфа вошел первым, остановился (дело нелегкое при высоком центре тяжести тела и количестве поступательного движения) и спросил:
— Видишь что-нибудь?
— Что я должен увидеть?
— Цвет. Любой, кроме черного или серого.
— То есть окисленную почву?.. Дерьмо! — Тут Джо поскользнулся и упал на руки. В условиях лунного тяготения даже в скафандре и с ранцем системы жизнеобеспечения, весившими больше, чем он сам, ему легко и без всякой помощи удалось подняться на ноги.
— Этот мой знакомый из Лаборатории реактивного движения заметил вспышку света на одном кадре пленки, когда ее обрабатывал. — Чак остановился и повернулся налево, затем направо, широко поводя рукой и преодолевая при этом суровое сопротивление скафандра. — Сюда!
Джо моргнул. А потом поднял забрало шлема, чтобы глянуть без фильтра.
— Ты хочешь сказать: «Туда».
Джо не был уверен в том, что именно видел: может быть, просто розовую вспышку, результат воздействия на зрительный нерв быстрой солнечной частицы — однако причину эту, по его мнению, можно было отбросить. Черт побери, вот единственный не запланированный заранее момент во всей полетной программе. Радуйся же!
Подпрыгивая и подволакивая ноги, они перебрались к затененной стороне валуна размером с автобус.
— Может быть, лед? — предположил Чак.
В тени, под защитой гранитного выступа, бог весть сколько тысяч, миллионов, а возможно, и миллиардов лет покоилось нечто, напомнившее Джо руины римской виллы, увиденные им во время студенческой экскурсии в Геркуланум.
У субстанции этой были не просто кристаллические грани, хотя даже в первом адреналиновом пылу открытия он был готов рассмотреть их естественную природу. Однако объект поразительным образом казался ему… искусственным. Бесспорно, ничего подобного найти на лунной поверхности они не рассчитывали. (По прошествии многих лет, наблюдая за разрушением планеты Криптон в первой серии «Супермена», Джо буквально поднялся со своего места в кинотеатре, думая, что смотрит на коралл Эйткена.)
Молчание нарушил Альфа:
— Сколько времени осталось до выхода на связь?
Контакт с Центром управления должен был начаться через семь минут.
— Давай-ка возьмем образец. И никому ни слова.
Джо готов был завопить в знак протеста. Однако, с точки зрения НАСА, они должны были уже отъехать отсюда. Зачем ставить под угрозу выполнение всей дневной последовательности операций, забрасывая эту «гранату» в план работ?
