— Причина важна, высокородный, — Фалин согнулся в полупоклоне.
Зенобия вытаращила глаза. Когда она видела герцога верхом на вьюке, он показался ей высоким широкоплечим красавцем. Герцог действительно был могуч в плечах, но рост не соответствовал ширине. Рыхлая кожа и набрякшие веки говорили о возрасте больше, чем генеалогические таблицы.
— Настоятельно прошу отменить завтрашнюю охоту. Новые сведения по заговору отравителей…
— Ты же говорил, что заговор пресечен в зародыше, а злодеи наказаны, — герцог подошел к Фалину и взял его за пуговицу камзола.
— Заговор пресечен, но корни оказались глубже. Вернее, выше. Герцог прищурился.
— Опять подбираешься к моему верному Гаэтано? Будь острожен, он не только маршал, но и сводный брат моего покойного дяди.
— От родни одно беспокойство, — ухмыльнувшись, ответил Фалин.
Расхохотавшись, герцог хлопнул наставника по плечу.
— Дай тебе волю, всех на Черный двор отправишь. Что у тебя? Опять, как прошлый раз, свидетель внезапно помер от несварения желудка?
Тут он словно впервые увидел Зенобию и удостоил ее короткого взгляда. Она стояла неподвижно, глядя на стену с большой картой.
Наставник Фалин рассказал о связях отравительницы с мастером мореходных дел, родной брат которого, как известно, состоял в браке с сестрой маршала. И, несмотря на то что она давно умерла во время родов, а брат погиб в прошлой кампании на востоке, Гаэтано покровительствует мастеру Керопу. И хотя мастер скрылся буквально за день до того, как заговор был раскрыт, вот свидетельница сношений злокозненной Нафалины с ним посредством записок и снадобий.
— Кто такая? — спросил герцог. — Почему здесь, а не…
— На случай предъявить свидетеля, раз моему слову не верят.
— Ладно, ладно, славный Фалин, — добродушно сказал герцог. — Верю каждому твоему слову, только не надо поднимать меня с ложа так рано.
— Тогда прошу отменить выезд на охоту.
— Вот еще! — удивился герцог. — Подозреваешь маршала, так поговори с ним. Только без увечий, понял. Но охота…
— Эту особу, — кивок в сторону Зенобии, — прятали двое, один из них заведомо соглядатай с востока.
— Вот ты куда повернул, — герцог надолго замолчал. — Гаэтано слишком ласков с наследником. Хочет стать регентом при молодом герцоге. Понимаю, хоть и не одобряю. Но если нити заговора тянутся к Пандухту!..
— Несчастный случай на охоте, — подняв палец, сказал Фалин, — тоже дело обычное для смены правителя.
Зенобия прислушивалась к их разговору, догадываясь, в какие жернова угодила. Но ничего не оставалось, как разглядывать карту. Не сравнить, конечно, с видениями, но тут не надо гадать, во что упирается взор. Рядом с каждым городом, крепостью или мостом находилась виньетка с мелкими четкими буквами. Если запомнить, то во время видений можно будет сверяться с ней, подумала она.
После долгого молчания герцог сказал Фалину:
— Пандухт мог рассчитывать на слабость моего сыночка. Пока надеется меня убить чужими руками, войны не начнет. Но мы станем готовиться уже сейчас, и когда он решится, встретим его на берегу Рисы. Или же сами перейдем через горы.
— Да, у нас есть еще время, — согласился Фалин.
— Нет, — сказала неожиданно для себя Зенобия. — Шатры, повозки и воины в красном уже подошли к перевалу.
Она долго гадала, что толкнуло связать видение, карту и слова герцога, а главное — вмешаться в разговор высоких особ. Наверное, Враг опекает ее и подсказывает нужные слова.
Герцог и наставник одновременно повернулись к ней.
— Она могла что-то услышать о замыслах Пандухта от похитителей, — задумался наставник.
— Граф вряд ли станет делиться планами с лазутчиками, — недоверчиво сказал герцог.
— Простым лазутчикам не доверят покушение на высокородного.
— Почему же мои разведчики не сообщили о движении войск?
— То мне неведомо, — Фалин поджал губы и добавил: — Я занимаюсь лишь сыском, а все, что касается военных дел, в ведении маршала.
— Гаэтано до сих пор был верен мне, — нахмурился герцог. — С ним пока торопиться не будем, но глаз не спускай. А эту…
Зенобия поняла, что услышала слишком много, чтобы жить долго. Терять нечего. Подошла к карте и обвела пальцем место, где находились войска.
— Вот здесь они сейчас, — сказала она. — Вчера были здесь, — палец скользнул по линии, которая, как она надеялась, обозначала дорогу.
Герцог и наставник переглянулись.
— Кто показывал карту? — спросил наставник. — Кузнец или старик?
— Вещий сон, — пробормотала Зенобия.
— Что? Говори громче! — рявкнул герцог так страшно, что Зенобия даже присела от испуга.
— У меня был вещий сон. Две ночи подряд.
— Что скажешь? — обратился герцог к наставнику.
— Ее могли обмануть. Или подкупить. Но зачем нас дразнить?
Лицо герцога налилось кровью.
— Войска недавно вернулись с учений. Вести их в поход и не встретить врага — сеять недовольство. Ты не советуешь на охоту выезжать? Что проще засады на марше или шальной стрелы?.. Ну-ка, расскажи о снах!
Зенобия знала, что поведай она о видениях, ее отдадут благочестивым братьям, и лучше оставить голову на Черном дворе, чем подвергнуться огненному изгнанию Врага из тела.
— Во сне со мной говорил дух-покровитель города и велел предупредить высокородного герцога.
— Как выглядел дух-покровитель? — спросил наставник. — Показывал карту или ты видела войска, словно птица, парящая над ними?
— То был голос, и я словно сразу узнала о том, что надлежит сказать.
— Отчего же молчала до сих пор?
— Робела, господин. Но увидела карту, и дух воспрянул во мне.
— Воспрянул, значит?.. Что он еще поведал?
Герцог и наставник выслушали рассказ о шатрах и повозках, закидали вопросами: десятки там их или сотни, какого цвета мундиры, что за снасти на подводах? Обменялись взглядами.
— Были случаи таких снов, — сказал герцог. — Моему прадеду дух повелел сместить тогдашнего правителя. Это в хрониках записано. Но записано также; что еще два стоднева перевал непроходим.
— Дорога открыта, высокородный господин. Снег вымело ветрами.
Герцог нахмурился, подошел к карте.
— Сейчас посоветоваться бы с маршалом, — сказал он. — Но, Фалин, ты вызвал сомнения. Поднимем третью и четвертую гвардии и пойдем налегке двойными переходами, тогда успеем встретить их у моста через Рису. Это плохо. Но если они перейдут реку, то будет хуже.
— Фуража не хватит, — покачал головой Фалин.
— Ничего, фуражиров вдогонку пошлем.
— Тогда объявим войску, что это учение.
— Выход к реке Пандухт может счесть объявлением войны.
— Да и Враг на его голову! — вскричал герцог. — Пусть думает, что хочет, все равно воевать. Пойдем на восток. Будет знать, как на меня покушаться!
— Прошу передать командование другому, а собой не рисковать.
— Верный друг, — растроганно сказал герцог. — Без меня войско начнет роптать. А со мной пойдет куда угодно. Не встретим противника, перейдем через горы, закрепимся на той стороне, а там посмотрим.
