«Удачи тебе», — подумал Кирпич.
— А вот теперь ты разозлила старого марсианского рыбака, — заявил он Вселенной и схватил пистолет.
Прежде чем начать действовать, он поднял очки. Предметы из серых и четких стали цветными и расплывчатыми. Он представил жутких космических монстров такими, как их изображали средневековые монахи, — поспешно убегающими и просачивающимися через границы его неясного зрения. Он избавился от них, поймав водяной шар и протерев им пятна на очках, которые оказались зелеными с желтыми крапинками.
Ну вот, более или менее чисто. Он направился в рубку управления.
Но по пути, поддавшись внезапному порыву, заглянул в свою каюту. Там он обнаружил кувыркающийся в воздухе свой нож-шприц. Он поймал его и нахмурился, разглядывая пятна на лезвии.
Снова нацепив очки, он моргнул.
Естественным зрением Кирпич различал на стали два вида инопланетянской крови.
Одна была пурпурной — кровь Вулча.
Вторая оказалась такой же зеленой, с желтыми крапинками вязкой массой, что заляпала ему очки в шахте.
Посмотрев некоторое время на эту странную палитру, он сунул нож в ножны и опустил на нос очки.
— Пусть сам с собой разбирается, — буркнул Кирпич и двинулся дальше.
Отсек управления напоминал небольшую операционную со столами для трех пациентов. В реальности столы были противоперегрузочными креслами, а то, что непосвященные могли принять за хирургические инструменты, являлось панелями управления, вмонтированными в подвижные подлокотники.
Представители Великих Держав стояли за этими креслами, лениво рассматривая панели управления. Йи встретила Кирпича холодной улыбкой. Щупальца Бога Шансов изобразили гротескную человеческую улыбку. Винтергрю дрейфовал, пока несколько его отпрысков, спустившись на кресло, привязывали к нему шелковыми нитями газовый мешок родителя. Сам же родитель развернулся так, чтобы смотреть на экран, условно находящийся «над головой».
На половинках экрана виднелись два изображения. На правой вырастал Квавар — темный, ледяной, щербатый от кратеров, но все же поблескивающий рассеянными огоньками. На левой звездное поле рассекал трехкрылый корабль.
— Ваши приятели? — Кирпич ткнул пистолетом в сторону экрана. Йи пожала плечами. Щупальца Бога Шансов изобразили человечка с поднятыми руками — мол, сдаюсь.
— Мы могли бы спросить то же самое, — заявил Винтергрю.
Кирпич потянулся к панели управления возле кваварца, подавив невольную дрожь от приближения к тому, что смотрелось огромным паучьим гнездом. Он вцепился в панель, будто в спасательный плот. Маленькие десятиногие существа принялись наблюдать за тем, как он общается с панелью. Кирпич приказал Киб вернуться к своим обязанностям, но на это уйдет какое-то время. А пока он получил доступ к вспомогательным функциям, вроде люков и связи.
Ладно. Можно начинать. Сейчас ему предстояло нырнуть в глубину и действовать, полагаясь на догадки и предположения.
— Вигнесс, — сказал он, включив связь с «Пятью фатомами», — я не хочу эту работу.
— Кирпич! — послышался в ответ голос специалиста программы музеев и объектов культуры. — Как ты догадался?
—
— То была моя шуточка, — признал Вигнесс. — Кроме всего прочего, на сообщение в твоих очках меня вдохновила старинная «мусорная почта», спам. Мой вирус играл словами, которые служили для тебя намеками, мутили воду, заставляли шарахаться от любой тени. Я хотел сбить тебя с толку. Но то первое сообщение было моим. Я предположил, что ты не поймешь его смысл и решишь, что «орел» — это мой корабль. Или даже эридский, если учесть твои предрассудки. Хорошее получилось шоу. Ты не настолько тупой, как я полагал.
— Как ты здесь оказался? — нахмурился Кирпич.
— Самым быстрым из всех возможных способов — меня переслали по лучу света.
— Ты стал «загруженным».
— Совершенно верно. Мои хозяева могут сделать человека богатым, Кирпич. И я стану еще богаче, когда доставлю им криптофутляр.
— Так, как доставил меня.
— Ты не очень внимательно слушал меня тогда, на Марсе, иначе воспринял бы мои намеки. Вот я и решил — пусть будет то, что будет. Мой челнок имел аппаратуру для электронного проникновения. И пока ты отвлекся на разглядывание голографической картинки, я оставил в твоих очках кое-какие сюрпризы — так глубоко, что стереть их ты не смог. А раздобыть технические спецификации твоего корабля было несложно. Я знаю твой корабль, Кирпич. У тебя нет никаких шансов. И если не хочешь, чтобы его взорванные обломки плавали в космосе, держи прежний курс, пока я выравниваю наши скорости, а потом передай мне футляр с книгой.
— И что меня ждет после этого.
— Ну, если бы не твоя прежняя жизнь контрабандиста, ты, наверное, смог бы объяснить утрату книги. А так… ты всегда сможешь затеряться в поясе Койпера. Я даже сумею тебе помочь. Я знаю кое-каких людей, и людей, которые не люди.
Кирпич покосился на инопланетян:
— Кстати, о людях, которые не люди… Кто твой сообщник на моем корабле? Кваварец? Орканец? Иксионец?
— Какой еще иксионец? — искренне не понял Вигнесс.
— Это долгая история.
— Ты увиливаешь, Кирпич. Передай мне футляр, и делу конец.
— Дай тупому рыбаку немного подумать. Ради нашей старой дружбы.
— Всего несколько минут, Кирпич. Конец связи.
— У тебя трудно перевариваемая проблема, — заметил Йи-иксионец.
— Другими словами, тебя надули, — добавил орканец Бог Шансов.
— Ситуация затруднительная, — сказал кваварец Винтергрю. — Я симпатизирую. Сохранишь ли ты свой корабль, отдав сокровище?
— Ваш народ хотел увидеть эту книгу на выставке, Винтергрю, — ответил Кирпич. — Что вы скажете?
Паучки забегали, красные буквы появились на газовом мешке, как кровь на снегу:
— Вы видите в нас эксплуататоров, капитан Чин, не так ли? И все же мы надеялись, что эта выставка повысит гордость вашего народа, когда ваши творения окажутся выставлены рядом с произведениями колонистов из пояса Койпера.
— Так исключите нас из числа участников.
— Мы уважаем вашу независимость, капитан. В противном случае мы захватили бы всю вашу систему. И это сражение вести только вам.
Кирпич медленно вдохнул. Гнев сделает его глупцом. И он мысленно перенесся на Марс, чтобы снова ловить рыбу на семейном причале.
Он должен быть терпеливым, как рыбак. У него еще остается шанс вытащить рыбу из воды.
Воды… Он представил темные моря на ледяной планете, и еще более холодные мысли ее древних обитателей. Подумал о зверинце маленьких существ среди рисунков в «Келлской книге», переплетенных в ее
