Уайт отвел глаза и покачал головой.
— На таких — нет, уже больше двадцати лет. Взгляните на мой корабль, — он взмахнул рукой. — Это — «Сияние». Гладкий, быстрый, управляется голосом. Я единственный, кому он подчиняется. Вы, например, не сможете поднять его в воздух. Сложная конструкция, одинарная ось. Не тройная, как у вас.
Том покачал головой.
— У меня — не тройная. На тридцать седьмой «Искре» — двойная ось, двойной ротатор с переплетающимися трубками, работает на двенадцати тысячах в наносекунду. Неблокирующая зарядка.
Капитан усмехнулся.
— Да, вы и вправду знаете эту инструкцию. Но… можно взглянуть?
Том посмотрел на выцветший от времени красный корпус электронной книги и неохотно протянул свое сокровище Уайту. Тот пролистал пару страниц и вновь усмехнулся. Тому внезапно подумалось, что он слишком молод, чтобы быть капитаном.
— Как я и думал, — сказал Уайт. — Мы довольно подробно изучали все это в летной школе. Все современные корабли построены по тем же принципам, что и эта модель. Но инструкция не соответствует истине. В свое время это стало причиной множества споров. Из-за этой ошибки погибли несколько пилотов. Возможно, вы тоже разбились из-за нее. Ни на одну модель серии «Искра» не ставили двойную ось.
— Что? — медленно переспросил Том. — Что вы сказали?
— Ни на одну. Они собирались так сделать, даже выпустили инструкцию. Но если вы извлечете двигатель из обломков, то увидите, что я прав.
Том покачал головой.
— Но если это правда, тогда… тогда все расчеты скорости преобразования надо проводить по- другому. Все графики. Черт, вообще все!
— Ну… да, это так, — признал капитан, отправляя в рот кусок картошки.
— Минуточку… — сказал Том, медленно поднимаясь. — Я сейчас вернусь, хочу показать вам кое- что.
Спотыкаясь, он скрылся в той части жилого отсека, которая пострадала меньше всего. Когда капитан поднял голову, Том направил на него пистолет и выстрелил. Уайт умер еще до того, как его тело коснулось пола.
Том подошел к нему и выхватил из рук мертвеца электронную книгу, которая, к счастью, не пострадала.
— Стыдно, конечно. Но не стоило этого говорить.
Том заглянул в инструкцию. Тройная ось! Он почти закончил с таблицами скорости.
— Потрясающе, — восклинула леди Чендлесс.
— Восхитительно, — добавил Джонас.
— Весьма искусно, — вставил Тремор.
Енох промолчал. Он пропустил историю мимо ушей, потому что прислушивался к пульсу времени. Он чувствовал, как время пошатывалось и запиналось, пока говорил мистер Ховелл.
Поняв, что Енох воздержится от замечаний, свой рассказ начал Джонас.
— Ненавижу жить во лжи, — произнес Майкл, устало глядя на жену. Свет настольной лампы отбрасывал тени на ее темные волосы и высокие скулы.
— Мы не можем больше тянуть, — сказала Кристен. — Прошло уже три недели.
Он потер лоб и усмехнулся.
— Я знал, что мой тридцатый день рождения станет своего рода вехой, но не думал… действительно, уже три недели?
— Мы поехали к твоим родителям шестого. У них мы провели около недели, а сегодня — четвертое апреля.
Майкл беспомощно посмотрел по сторонам, вспоминая странную встречу с родителями, друзьями, соседями — с людьми из маленького городка, в котором он вырос. Он знал их всю жизнь. А они рассказали ему и Кристен о Тайне. Если бы об этом говорил только кто-то один, или пусть даже несколько человек, он ни за что бы им не поверил. Но все?
Кристен опустилась на кровать рядом с ним и взяла его за руку.
— Я понимаю, это тяжело, но мы должны привыкнуть.
— Все так похоже на заговор… Хотел бы я, чтобы родители разрешили мне сделать записи, дабы лучше запомнить последовательность, — он посмотрел в коридор, на дверь, которую так боялся открыть. — Когда, они сказали, Колумб открыл Америку? В двенадцатом веке?
— В тысяча сто тридцать шестом году.
У Майкла во рту пересохло. Вся история, начиная с десятого века, полностью отличалась от того, чему его учили. Электрическую лампочку изобрели в 1435-м, автомобиль — в 1447-м, самолет — в 1450-м. Первый человек ступил на поверхность Луны в 1482-м — у Нила Армстронга оказалось еще четыре предшественника. Время правления британскими колониями, президентские сроки — все оказалось ложью, подогнанной под выдуманные факты.
— Старики умирают, — сказал он. — Если они врали нам, как мы узнаем? Ты справляешься с этим лучше, чем я.
— Я окончательно поверила после того, как увидела видеозапись атомных войн в шестнадцатом веке. Мы не должны допустить повторения.
Майкл вновь взглянул на дверь, олицетворявшую для него Технологический барьер. Первыми его обнаружили программисты, пришедшие к выводу, что обучение конечно, а человечество никогда не продвинется дальше своего текущего уровня. Вскоре после этого остальные науки тоже уперлись в Барьер. Мир охватило отчаяние — до тех пор пока не возникла идея перетасовать старые технологии.
— Майкл, мы должны пройти через это. Сегодня утром к нам заходила Луиза, она спрашивала, приступили ли мы.
— Луиза? Она тоже в курсе? Ко мне на работе подходил Даг Баркер…
— Я боюсь, Майкл. Им больше тридцати, чему тут удивляться? И они просто приглядывают за нами, чтобы мы не натворили глупостей. Ты же знаешь, что бывает с теми, кто сопротивляется.
— Нужно позвать журналистов, — сказал он. — Раскрыть все это.
Кристен посмотрела на него с ужасом.
— Мы никому не расскажем! Даже не заикайся об этом. Мы сможем, Майкл. Они ведь показали нам все эти старые штуки. Слова придут сами. Нужно попытаться.
— Продолжать лгать?
— Да! Новое поколение должно верить в прогресс.
Он почувствовал, как на глаза наворачиваются слезы.
— Но… если технология подвела нас, что же осталось?
Кристен слегка улыбнулась.
— То, что остается всегда. Вера. Надежда. У нас всегда есть надежда.
Он вздохнул, устав от борьбы, от ненависти, от попыток принять все это. Без толку. Может, в конце концов, он поймет, что так будет лучше.
— Давай сделаем это.
Они взялись за руки, медленно встали и пошли к двери. Майкл повернул ручку.
Свет, лившийся из коридора, осветил доверчивое личико пятилетней дочери, смотревшей на них с ожиданием. Ее темные волосы рассеялись по подушке, будто сложившись в нимб.
— Я уж думала, вы не придете поцеловать меня на ночь, — сказала она, надув губки.
— Сегодня, детка, мы расскажем тебе историю о том, когда мы с мамой были маленькими, как ты, — голос Майкла дрогнул. — Тогда, знаешь… не существовало еще всех этих холодильников, телевизоров или электрических лампочек. Масло делали вручную. И на автобусах мы не ездили. Каждый день приходилось ходить в школу пешком — целых три мили…
