предупредить их загодя я никак не мог. Звонков на Дверях не существовало. Не испугался только мальчуган: он безмятежно дрых, раскинувшись на мягком матрасе.
— Что-то случилось? — спросил Петровский, справившись с коротким шоком.
— Все в порядке. Пока все по плану, — уверенно заговорил я, заземляя взлетевшее до небес нервное напряжение моих клиентов. — Вас ищут, но не найдут, подготовка к процессу идет полным ходом, адвокаты гарцуют, правозащитники готовят неотразимое оружие…
— Прекратите! — крикнул Петровский. — Мы не дети.
— Хорошо, не буду, — я поднял руки. — Нет, все действительно в порядке. Надеюсь, у вас тоже?
— Что это за место? — спросила Петровская. Кажется, ее звали Галина. — Где мы? Почему не можем отсюда выйти? Я даже не понимаю, где здесь дверь!
Конечно же, она, как и прочие, сделала попытку покинуть кластер. Я нахмурился. Клиенты всегда задавали такие вопросы. Однако лишнее знание им ни к чему, а мне могло только повредить.
— Вы находитесь в убежище, которое никто никогда не отыщет, — с ледяной холодностью заговорил я. — Напомню, что в нашем контракте имеется пункт, запрещающий выяснять расположение укрытия. И если вы чем-то недовольны, я готов расторгнуть контракт в любую минуту. Даже верну плату, за исключением той суммы, что истрачена на подготовку вашего пребывания здесь.
Тут я повел рукой, показывая на спальные места, ящики с продуктами и водой, ширмочки, за которыми располагались биотуалеты, видеотехнику и прочее барахло.
— А не можете выйти, потому что дверь всегда заперта. Именно для того, чтобы уберечь вас от необдуманных шагов. Об этом я тоже предупреждал. Дверь найти действительно трудно, в технические секреты посвящать вас я не собираюсь. Но если хотите уйти — это можно сделать прямо сейчас. Я готов вас вывести.
Она раскрыла рот, собираясь еще что-то сказать, и Петровский сжал ее предплечье.
— Прекрати, Галина!
Но остановить не сумел.
— Почему я не могу отсюда позвонить? Почему телефон не работает? Вика может приехать уже завтра! Я должна хотя бы предупредить ее о том, что происходит!
— Какая Вика? — быстро спросил я.
— Это моя дочь! — закричала Петровская, поворачиваясь к мужу. — Ты что, ему не сказал?
— Успокойся, — неуверенно пробормотал он. — Все будет в порядке. При чем тут Вика?
— Она завтра приедет! Приедет! Они ее схватят! — звеневший от слез голос Петровской разбудил мальчишку.
— Мама! — хриплым басом позвал он. — Ты что?
Галина мгновенно успокоилась, незаметно вытерла глаза и подошла к сыну.
— Ничего, милый, — ласково сказала она и села рядом. — Спи, мой хороший.
Я отвел Петровского подальше от матрасов.
— Рассказывайте! — потребовал я.
— Вика… — заговорил он, пряча взгляд, — Виктория, ее дочь от первого То есть наша дочь, конечно… Она учится в Англии… Я только сегодня узнал, что Галина ей звонила перед тем, как вы нас привезли сюда.
— И?..
— Она действительно может завтра прилететь.
— Почему вы мне не сказали вчера?
— Да я сам узнал только что! — с тоской проговорил он. — Но отсюда же мы ни с кем не могли связаться! Ни с Викой, ни с вами.
— Кто еще знает о том, что она должна приехать?
— Никто, — сказали Петровские в один голос и посмотрели друг на друга.
— Вам известно точное время прилета?
— Нет, — отрицательно мотнула головой Галина. — Она сказала, что прилетит через два дня. То есть завтра. Я отговаривала, но она… она…
Петровская прижала ладони к лицу.
— Боже мой, что я наделала!
— Ничего непоправимого не произошло, — пробормотал я, лихорадочно обдумывая дальнейшие действия. — Из аэропорта она, конечно же, поедет домой? Куда она еще может поехать из аэропорта?
— Только домой, — уверенно сказала Галина. — Но там… там же…
— Да. Там ее вполне могут ждать те, кто так ищет встречи с вашим мужем, — подтвердил я невысказанную Галиной мысль. — Значит, мне придется перехватить ее раньше… Не беспокойтесь. Я поручу своему сотруднику найти ее в аэропорту. С завтрашнего дня он будет встречать все рейсы из Лондона. У вас есть ее фотография?
Петровская бросилась к огромной сумке со своими вещами, покопалась и вытащила маленький альбом для фотографий.
— Вот, — она раскрыла альбом на первой странице.
Вика была красивой девушкой. Я бы даже сказал, очень красивой. Правда, блондинкой. Не люблю блондинок. Полистав альбом, я выбрал то фото, которое счел наиболее подходящим для опознания. С Широковым я пересекаться не стану, просто положу фотографию в какой-нибудь тайник. Он встретит девушку и передаст ее мне с рук на руки. Конечно же, не в аэропорту. Рейсы из Лондона идут в разные аэропорты. Встречать нужно около дома Петровских.
Да, надо же еще приобрести новый мобильник. Свои документы использовать я не мог, база данных наверняка находилась под контролем спецслужб. Игорю придется помочь мне и в этом…
— Я скоро опять загляну, — пообещал я, повернулся, готовясь уйти, и лишь в последний момент вспомнил о бутылке коньяка в кармане куртки. Вытащил и вручил Петровскому. — Без меня не открывайте! — улыбнувшись, наказал я.
На улице было неуютно. Снова шел дождь и довольно сильный. Небесная влага хотя и прибила мерзкие запахи помойки, но не до конца. Я натянул на голову капюшон и быстро выбежал через двор на улицу. Тут-то они меня и схватили. Капюшон ограничивал обзор — я их просто не увидел. Зато почувствовал. Схватили двое, руки завели за спину, на запястьях щелкнул теплый, нагретый в карманах металл наручников. Тут же подкатил фургончик, меня запихнули в распахнувшуюся дверь и бросили на сиденье.
— Голову вниз! — приказал кто-то.
А куда еще девать голову, когда на затылок давит пятерня, пригибая лицо к коленям?
Ехали минут двадцать. Потом фургончик остановился, меня невежливо вытащили все также лицом вниз и чуть не бегом завели в какое-то помещение. Затем были длинный коридор, лестница, еще коридор, звякнул замок раскрывающейся двери, и наконец, я очутился на стуле.
Я распрямил спину, движением головы сбросил капюшон и огляделся. Комната, в которой я оказался, более всего была похожа на стандартную допросную. Минимум мебели. Да, собственно, никакой, кроме стола напротив да моего стула, ножки которого, как я ощутил, были намертво прикручены к полу. За столом сидел человек, лицо которого мне не понравилось с первого взгляда. Оно было пустым и напряженным. Такое выражение принимают морды служебных псов, которым приказали догнать и схватить, а кого именно и зачем, псы еще не знают. Да им, по большому счету, все равно. За моей спиной расположился еще один.
— Здравствуйте, господин Белов, — сказал Служебный Пес. — Нам нужно с вами о многом поговорить.
Нужно — так нужно. Понятно, что не для игры в домино меня сюда притащили. Я просто пожал плечами.
— Догадываетесь, почему вы здесь? — спросил Пес.
Стандартный вопрос и по этой причине глупый. Служебный Пес должен был знать, что я — бывший опер и таким вопросом начинал общение с задержанными тысячу раз.
— Может, все-таки снимите с меня наручники? — спросил я. — Смею заверить: я не опасен.
— Конечно!
