— Даже больше, чем голова Великого А'Туина?
На астролога было жалко смотреть.
— Больше, чем Великий А'Туин и Диск вместе взятые. Мы проверили, — торопливо добавил он, — и совершенно уверены в своих выводах.
— Да, она действительно большая, — согласился Траймон. — На ум приходит слово “огромная”.
— Массивная, — поспешил подтвердить астролог.
— Хм-м.
Траймон принялся расхаживать по мозаичному полу обсерватории, на котором были изображены знаки зодиака Плоского мира. Их было шестьдесят четыре, начиная с Двуглавого Кенгуру Визена и заканчивая Гахули, Вазой с Тюльпанами (созвездие величайшей религиозной значимости, суть которой в наше время, увы, забыта).
На голубых с золотом плитках Гиены Маббо он задержался и неожиданно обернулся.
— Мы врежемся в нее? — спросил он.
— Боюсь, что да, господин, — ответил астролог.
— Хм-м.
Траймон, задумчиво поглаживая бороду, сделал несколько шагов и задержался на стыке Купца Окджока и Небесного Пастернака.
— Я не специалист в этих вопросах, — сказал он, — но, я так представляю, к добру это не приведет.
— Да, господин.
— Они очень горячие, эти звезды? Астролог сглотнул.
— Да, господин.
— Мы все сгорим?
— В конце концов. Разумеется, этому будут предшествовать дискотрясения, приливные волны, нарушение гравитации, и, возможно, Диск полностью лишится атмосферы.
— Ага. Одним словом, отсутствие приличной организации.
— Можно сказать и так, господин, — посомневавшись, уступил астролог.
— Начнется паника?
— Боюсь, очень недолгая.
— Хм-м, — в третий раз произнес Траймон, проходя по Возможно Воротам и плавно сворачивая в сторону Райской Коровы. Он снова вгляделся в багровую точку на горизонте и, похоже, пришел к какому-то решению.
— Мы не можем найти Ринсвинда, — объявил он. — Не обнаружив Ринсвинда, мы не найдем восьмое Заклинание Октаво. Но мы считаем, что Октаво должен быть прочитан, чтобы отвести катастрофу, иначе Создатель не оставил бы его здесь.
— Но, может, он оставил его просто по рассеянности, — предположил астролог.
Траймон бросил на него свирепый взгляд.
— Другие ордена прочесывают все земли отсюда до Пупа, — продолжил он, загибая по очереди пальцы, — поскольку вряд ли человек может влететь в облако и не вылететь оттуда…
— Если только облако не набито камнями, — вставил астролог в жалкой и, как выяснилось, совершенно безуспешной попытке пошутить.
— Но опуститься он где-то должен. “Где?” — спрашиваем мы себя.
— Где? — преданно повторил астролог.
— И тут же перед нами вырисовывается программа действий.
— А-а, — откликнулся астролог, пускаясь бегом в попытке не отстать от волшебника, который шагал по Двум Толстым Кузенам.
— Эта программа заключается в том, чтобы…
Астролог посмотрел в глаза, серые и неумолимые, как сталь.
— Э-э.., прекратить поиски? — догадался он.
— Вот именно! Мы пускаем в ход те способности, которыми наделил нас Создатель, мы опускаем взгляд, и что же мы видим?
Астролог мысленно застонал и опустил голову.
— Плитки? — наобум высказался он.
— Плитки, да, которые вместе составляют…
Траймон принял выжидающий вид.
— Зодиак? — рискнул доведенный до отчаяния астролог.
— Правильно! Поэтому все, что нужно, — это составить для Ринсвинда точный гороскоп, и нам станет точно известно, где он находится!
Астролог ухмыльнулся, как человек, который, отплясывая чечетку на зыбучих песках, вдруг почувствовал под ногами твердый камень.
— Мне понадобится точное место и время его рождения, — сказал он.
— Это легко. Прежде чем подняться сюда, я скопировал их из университетского личного дела.
Астролог посмотрел на записи и наморщил лоб. Пройдя через комнату, он выдвинул широкий ящик, заполненный схемами и таблицами. Перечитал записи. Взял со стола пару замысловатого вида компасов и проделал над таблицами несколько пассов. Поднял маленькую медную астролябию и осторожно провернул ее. Что-то просвистел сквозь зубы. Схватил кусок мела и быстро написал на грифельной доске несколько цифр.
Траймон тем временем смотрел в окно на новую звезду. “Легенда, записанная в Пирамиде Цорта, гласит, что тот, кто произнесет Восемь Заклинаний, когда Диск будет в опасности, получит все, что пожелает, — думал он. — И это случится так скоро!
Я помню Ринсвинда, — продолжал размышлять он. — Это тот лохматый парнишка, который, когда мы учились, всегда был самым последним в классе! Магии в нем ни на грош. Дайте его сюда, и посмотрим, сможем ли мы собрать все Восемь…”
— О боги! — шепотом сказал астролог.
Траймон резко обернулся.
— Ну?
— Замечательный гороскоп, — замирающим голосом отозвался астролог и нахмурил брови. — Только очень странный.
— В чем же его странность?
— Ринсвинд родился под знаком Занудной Группки Слабеньких Звезд, которая, как ты знаешь, лежит между Летающей Мышью и Веревочкой С Узелками. Даже древние не могли сказать ничего интересного об этом знаке, который…
— Да, да, давай дальше, — раздраженно поторопил его Траймон.
— Это знак традиционно ассоциируется с профессиями изготовителей шахматных досок, торговцев луком и производителей гипсовых бюстов небольшой религиозной значимости, а также с людьми, страдающими аллергией на слово. Волшебники под этим знаком просто не рождаются. И в час рождения Ринсвинда тень Кори Челести…
— Меня не интересуют технические детали, — прорычал Траймон. — Прочти мне его гороскоп, и все.
Астролог, который извлекал из своего рассказа немалое удовольствие, вздохнул и проделал кое-какие дополнительные рассчеты.
— Ну хорошо, — сказал он. — Звучит гороскоп так: “Сегодняшний день идеален для того, чтобы заводить новых друзей. Доброе дело может иметь неожиданные последствия. Не выводите из себя друидов. Вы скоро отправитесь в странное путешествие. В еде вам не повезет с маленькими огурчиками. Люди, угрожающие вам ножом, вероятно, задумали что-то недоброе. Постскриптум. Насчет друидов мы серьезно”.
— Насчет друидов? — переспросил Траймон. — Интересно…
* * *
— С тобой все в порядке? — поинтересовался Двацветок.
