заговорит об этом рано или поздно. Но в таком стиле она никогда еще не выражалась. Он подошел с чайником к столу и налил ей чаю.
– Мне нужно срочно поработать за письменным столом, – пробормотал он. В последний раз они занимались любовью где-то в январе, во всяком случае, задолго до дня его рождения. До появления Юлии.
– Для этого у тебя еще впереди целый день, – отмахнулась она. – И завтрашний тоже. Прежде ты никогда так много не торчал за столом.
Он вернулся к мойке, открыл нижнюю дверцу, вытащил мешок с мусором из гнезда и завязал верх.
– Честно говоря, мне сейчас не хочется, – пробормотал он.
– Ну конечно. Иного я от тебя и не ожидала. – Она протянула руку к сахарнице. – Скажи, пожалуйста, теперь так будет продолжаться и дальше?
– Ты о чем?
– Сам прекрасно знаешь, – буркнула она. – Впрочем, к твоей… воздержанности я уже привыкла. Но ледяная холодность в последние месяцы – что-то новенькое. Что случилось?
Молча, крепко стиснув в руке мешок, он наблюдал, как она кладет в чашку три ложечки сахара. Как неряшливо размешивает, как чай выплескивается через край. Как она зацепила ногой стул, подтянула его поближе к себе и водрузила на него ноги. Когда-то он, любовно подтрунивая над ней, называл их «садовые жерди». Целовал каждый пальчик по отдельности. Tempora mutantur [8] .
– Так ответь же мне, черт побери!
Он отметил умоляющие нотки в ее голосе. Пожалуй, сейчас легче всего приступить к объяснению, именно сейчас. Оно назрело. Достаточно лишь выговорить решающую фразу. Но ему не хотелось швырять ей в лицо горькую правду, пока она сидит перед ним вот так, неодетая.
– Я вынесу мусор, – буркнул он.
Она схватила его за штанину.
– Нет, сначала скажи мне, в чем дело. То же, что и всегда, как я понимаю? Угадала? Снова взялся за старое?
Он вырвался из ее рук.
– Перестань!
– И это все, что ты мне можешь сказать?
– В данный момент – да. Давай поговорим, когда ты придешь в себя и начнешь соображать. – Он тут же пожалел о сказанном. Конечно, она обиделась. Теперь разозлится, станет агрессивной. Лучше дать ей время успокоиться.
– Я не пьяная, если ты это имеешь в виду, – заявила она. – Черт побери, ведь еще утро, и я пью этот паршивый чай. Не надо делать из меня алкоголичку, которая уже ничего не соображает.
С мешком для мусора в руке он вышел в прихожую. Когда распахнул входную дверь, в нее с возмущенным мяуканьем ворвался Колумбус. Его шерстка была влажной – вечером они забыли впустить его в дом. Йон проводил взглядом кота, а тот вбежал в кухню, на секунду завернул к своей мисочке и прыгнул на колени к Шарлотте. Она прижала его к себе и громко, чтобы ее услыхал Йон, засюсюкала:
– Ну, иди ко мне, сокровище мое, иди к своей мамочке!
Йона едва не стошнило.
Он сел за письменный стол и стал проверять тетради восьмого «б». Потом выписал слова для теста, который намеревался дать в понедельник. Хлопнула дверь спальни Шарлотты, – вероятно, она снова завалилась спать. В половине одиннадцатого она прошествовала в ванную. Через полчаса – он уже готовился к уроку немецкого – постучала в его дверь.
– Йон? Я ушла за покупками. Пока.
Голос звучал ровно и приветливо. Казалось, утренняя сцена, разыгравшаяся на кухне, уже забыта.
В начале первого она вернулась. Он стоял у окна кабинета и листал «De brevitate vitae» [9] Сенеки, отыскивая подходящее место для очередной контрольной работы на своем факультативе. По упаковкам, лежавшим в корзинке велосипеда, он заключил, что она побывала в торговом центре «Тибарг». У садовой калитки она задержалась поболтать с Вереной Глиссман. Увидев, что они уже прощаются, он сунул в портфель оба диска, переписанные для Юлии.
Книги и материалы, которые ему понадобятся на ближайшие дни, он сложил на столе, с тем чтобы потом перенести их в машину. В его спальне стоял упакованный чемодан с бельем и одеждой, – их будет достаточно на пару недель. К этому времени Шарлотта более или менее успокоится, и тогда он заберет все остальное. Для начала же снимет комнату в отеле или пансионе.
Внизу на столике красного дерева брякнули ключи.
– Я вернулась. – Тон у нее был бодрый.
Когда он спустился вниз, она, еще в куртке, выгружала из пакетов покупки.
– Ты долго ездила, – пробормотал он. – Все в порядке?
– Да, все нормально, – ответила она. – Я купила говяжье филе. Подумала, не приготовить ли нам мясное фондю. Если ты прямо сейчас свозишь меня на работу, я вернусь где-нибудь к шести, и в семь мы уже поедим.
Перспектива сидеть с ней вечером перед кастрюлей с фондю, глядя на бурлящий жир, была ему неприятна. Нет, в семь часов он уже будет далеко отсюда, вот только не забыть захватить с собой ноутбук и принтер. Да еще спортивные принадлежности, ракетки для сквоша и тенниса. Интересно, поместится ли все это в багажнике «ауди»?
