они пас!
Френк. Но, сэр, ведь еще нет…
Министр. Никаких “но”, доктор Гарди! Никаких “но”! Идет война. На войне выполняют приказы — без возражений и колебаний. Я приказываю: ускорить опыты! Работать круглосуточно! Пустить в ход все установки! Генералу Клинчеру — обеспечить Центр всем необходимым!
Клинчер (сидя, вытягивается). Слушаюсь, сэр!
Френк. Простите, сэр, но природа не войска. Ей не прикажешь!
Министр. Мы должны подчинить природу. Если этого не будет — мы погибли. (Кричит.) Вы понимаете, что будет, если русские первыми сделают это оружие? Не мы их — они нас! Они нас!!! (Переводит дух.) Все! Исполняйте приказы, господа. И да поможет нам бог!
За дверью. Первым выходит Френк.
Френк. Ну и дела… (Замечает вышедшего Кеннета). Простите…
Кеннет. Да, сэр?
Френк. Скажите: у вас есть дети?
Кеннет. Да, сэр. Двое.
Френк. Вот как… А я думал: вы робот.
Кеннет. Я математик, сэр! Так же как вы — физик. В функциональном смысле мы с вами отличаемся от роботов.
Френк. Что ж… можно утешать себя и так. (Уходит.)
Выходят Клинчер и Хениш. Клинчер быстро удаляется.
Хениш. Спешите, генерал! Вытряхивайте души из яйцеголовых! Ах, какой будет бум! (Замечает Кеннета). Э, скажите, док: что бы вы сделали, если бы вдруг стали миллиардером?
Кеннет (мрачно). Построил бы себе атомоубежище, сэр.
Адъютант (встает из-за пульта, кладет на стол министра бланки). Утренние сводки, сэр. (Возвращается к пульту.)
Министр (возбужденно ходит по кабинету). Да, да… Не мы их — так они нас! Не они нас — так мы… Кто? Кто?! Мы — или они? (Внезапно останавливается. Осторожно подходит к портьере, колышущейся от сквозняка. Рывком отдергивает ее. За портьерой никого нет.) Адъютант за пультом невозмутимо переключает кнопки, записывает доклады постов наблюдения. На карте-табло загораются и перемещаются сигнальные огни.
Затемнение
Освещена левая часть сцены. Кабинет Шардецкого в КБ-12.
У стола Шардецкий, Штерн, Якубович, Сердюк.
Шардецкий. Даю простое задание всем трем экспериментальным отделам. Первое: привести в готовность все реакторы и генераторы нейтрино…
Штерн. А генераторы антинейтрино тоже?
Шардецкий. Нет. Второе: круглосуточно следить за темпом распада радиоактивных веществ… скажем, по урану-235. Примем его за эталон. Третье: организуйте круглосуточное дежурство у реакторов и генераторов. Дальше. Вам самим на время моего отсутствия…
Якубович. Вы уезжаете, Иван Иванович?
Шардецкий. Да. В Москву и… может, еще куда-нибудь придется поехать… На время моего отсутствия вам придется разделить всю полноту власти в КБ. Вы, Исаак Абрамович, — с 8.00 до 16.00. (Якубовичу.) Илья Васильевич — с 16.00 до 24.00. (Сердюку.) Евгений Сергеевич — с 00.00 до 8.00… Полнота вашей власти будет состоять в основном вот в чем: как только обнаружится отклонение темпа распада урана от обычного — отдать приказ о включении всех генераторов нейтрино на полную мощность.
Сердюк. Это что же — из-за доктрины Кеннета?
Шардецкий. Да, из-за нее. На случай, как бы чего не вышло…
Штерн. Какой же сволочью надо быть, чтобы сочинить такую доктрину! Так изгадить все…
Якубович. И главное: все может быть совсем не так, как он рассчитал. Совсем не так!
Шардецкий. Все, товарищи. Исполняйте.
Начальники отделов уходят. Минуту спустя быстро входит Макаров.
Здравствуйте, Олег Викторович, с чем прибыли?
Макаров. С вопросом, Иван Иванович, с неприятным вопросом. Здравствуйте. Почему приостановили опыты? Именно сейчас, когда все получается, когда надо отрабатывать, проводить испытания… не понимаю!
Шардецкий. Мы идем с опережением заданных сроков, Олег Викторович.
Макаров. Ах, Иван Иванович, о чем вы говорите: какие сейчас могут быть заданные сроки! Вы же знакомы с этой “доктриной опережения” Кеннета? Понимаете, что это значит!
Шардецкий. Это значит, что американцы теряют голову от страха. Думаю, нам не следует догонять их в этом занятии.
Макаров. Да, но чтобы не терять голову — и, если угодно, головы, — нам надо иметь ваши способы наготове. (Внушительно.) Иван Иванович, я не вмешивался в ход исследований, пока это были просто исследования. Но теперь уж будьте добры отрабатывать способы, проводить испытания. Надо!
Шардецкий. Великое слово “надо”… Послушайте, Олег Викторович, а нельзя ли как-то объясниться с американцами на этот счет? Ну — обменяться информацией о состоянии работ, договориться о координации исследований, может быть, даже вести их совместно. А?
Макаров (всплескивает руками). О чем вы говорите, Иван Иванович! Это же оружие! Кто же станет обмениваться информацией о нем со своим потенциальным противником? Да еще в такой обстановке! Какие тут могут быть совместные исследования! Я настаиваю: надо привести все в готовность.
Шардецкий. И тогда?
Макаров. Ну… это вопрос уже не нашей с вами компетенции, Иван Иванович.
Шардецкий. Сейчас нет вопросов не нашей с вами компетенции, Олег Викторович! Мы затеяли эту работу, и мы отвечаем за нее не только перед министром, но и перед всем человечеством.
Макаров. А не много ли вы на себя берете, Иван Иванович?
Шардецкий (встает). Много, вы правы. Гораздо больше, чем мне нужно для душевного покоя. Только не я сам на себя беру — навалили. Все люди, которые считали, что начальству виднее, что специалистам виднее, а сами занимались, чем им удобнее и выгоднее, переложили на меня свою долю ответственности за дела в мире. Политики, администраторы, общественные деятели, писатели, которые вместо того, чтобы будить в людях озабоченность за дела в мире, занимались отвлечением умов, тоже спихнули ответственность на нас. Да, на нас — на меня и на вас, Олег Викторович, вы не увиливайте! Сейчас многое зависит от нашей инициативы.
Макаров. Эх… да что от нас зависит? Только что знаем об этом деле больше других.
Шардецкий. И это не так мало.
Макаров. Но и не так много, Иван Иванович. Двадцать лет напряженности, двадцать лет военных приготовлений… Взаимная настороженность уже в психику вошла, в кровь — тут поделаешь? (Окончательно расстроившись.) Я, Иван Иванович, знаете, как познакомился с этой доктриной — спать по ночам не могу. Это ж действительно голову надо потерять: провозгласить такое!
Шардецкий. Да… (Нажимает кнопку селектора). Внимание! Первый, второй и третий экспериментальные отделы. Доложите готовность.
Голос Штерна. Первый экспериментальный заканчивает приготовления, Иван Иванович.
Голос Якубовича. Второй экспериментальный — готов.
Голос Сердюка. Заканчиваем, Иван Иванович…
Макаров. Значит, готовите испытания, Иван Иванович?
Шардецкий. Нет. В том-то все и дело, что здесь никакие массированные испытания невозможны, Олег Викторович. (Помолчав.) Хорошо, я объясню вам, почему прекратил опыты. Причина простая: нейтрино и антинейтрино проникают на любые расстояния — и всюду могут воздействовать на ядра. Наши лабораторий — это теперь весь земной шар, понимаете? Пустим мы пучки — и американцы могут воспринять это как нападение, шут их знает. Да и вообще… ведь что такое ядро? Сгусток энергии. Если, скажем, из всех ядер
