отсутствием сигнала.
Гопал бывал в Мьянме несколько раз. Уже после Пралайи ему по службе довелось посетить Нейпьидо – эту потрепанную землетрясением деревушку, которую бирманцы настойчиво называли столицей. Сетевого сигнала не было и там, что уж говорить про девственные непролазные джунгли.
А вот в организованные производства наркотиков старлей как раз верил. Он знал о том, что откуда-то из этих краев в Индию привозят новое наркотическое зелье со странным бенгальским названием.
– Пошевеливайтесь! – прикрикнул Гопал на солдат, вяло ковыряющихся в горах бетонной крошки, перемешанной со всевозможным хламом.
Секунды сменяли одна другую неуклонно. Гопал знал, что на самом деле времени нет, как нет и мира, все, что он видит вокруг, есть лишь мимолетная мысль всеобъемлющего Брахмана. Но самому Шрипати довелось родиться человеком, малой толикой великого Абсолюта, и для него секунды значение имели. Как имело значение и количество полученной радиации – как бы ни помогала агнихотра, а с маленькими проблемами справиться проще, чем с большими. Даже богам.
Две разрушенные двуглавые башни завода корпорации «Фарма 1» торчали среди леса обугленными головешками. Черные языки тянулись из разбитых окон вверх, словно по стенам тек черный поток прямо в небеса, наплевав на законы гравитации. Пожар мог случиться и давно, в этих местах трясло основательно, но старлей догадался сразу, что горело несколько дней назад – кое-где бетон стен был еще теплым, а запах гари все еще оставался слишком сильным. И огонь возник не сам собой, его принесли сюда люди.
На четвертом этаже более целой башни, где, судя по всему, находился очаг возгорания, они нашли обгоревшие останки нескольких человек и осколки какого-то оборудования. Точно сказать старлей не мог – слишком уж сильно все здесь выгорело, – но похоже, что именно тут и находилась та самая лаборатория, какую ему надлежало искать. По производству наркотиков.
Образцов самого наркотика не было. Равно как и уверенности, что предположение соответствует истине. Все, включая бетонные стены, обуглилось и оплавилось до такой степени, что больших сомнений в причине пожара не возникало. Гопал видел подобное, такие следы оставались только после использования напалстера.
– Ищите хорошо!
Старлей прохаживался по обугленному коридору, размышляя о том, кому могло понадобиться жечь здесь все напалстером. Существование завода «Фармы 1» на севере Мьянмы не являлось секретом. Также не было секретом и то, что корпорация эвакуировала отсюда сотрудников в первые дни после Катастрофы. Выезжали в спешном порядке, сначала на автомобилях, потом, когда стало известно об аварии на китайской АЭС, а спустя полдня дорога, что вела на территорию Поднебесной, и вовсе провалилась в земные недра, – на вертолетах. Многие погибли.
Эвакуация, надо думать, обошлась «Фарме» в копеечку. Старлей был далек от мысли, что корпорация из кожи вон лезла ради спасения сотни сотрудников. Или сколько их тут было? Они спасали что-то еще, вывозили оборудование и данные, которые, по их мнению, не должны попасть в чужие руки. Ни в коем случае не должны. Что же они здесь скрывали?
Гопал вышел из темной и жаркой башни. Снаружи дышалось легче, хотя смрад пожарища ощущался и здесь. Старлей посмотрел на небо – снова собирался дождь, тучи темнели прямо на глазах. Может, это и к лучшему. Смоет радиоактивную пыль и химическую вонь сгоревшего колосса «Фармы», которой, казалось, пропитались легкие.
Ему было велено обращать внимание на все, что могло иметь отношение к сети. Вряд ли подполковник Рабинда имел в виду обломки вон той антенны, что смятой, словно пластилин, колбасой лежали среди нагромождения остатков рухнувших верхушек башен. Вот здесь сеть работала, раньше. Интересно, какую площадь покрывал сигнал завода? Судя по высоте, на которой стояла антенна, довольно большую. Хотя подключиться к корпоративной сети в лесу все равно было некому.
Сейчас ничего не работало. Даже если бы антенна оставалась на своем месте, это ничего не изменило бы. Электричество в обгоревших и оплавленных проводах башни исчезло еще до эвакуации, сразу после первых толчков, когда рванула атомная станция у китайцев с той стороны возвышающейся справа горы.
– Эй, стой! – крикнул Гопал солдатам, выносящим через дверной проем, давно лишенный дверей, один из обугленных трупов.
Старлею нравилось ощущать свою власть. Здесь он был царь и бог. Капитаны, майоры и подполковник Рабинда остались в тридцати километрах к западу, во временном лагере, старательно изображая из себя гражданских. Туристов, что ли? Не важно, легенду по этому поводу никто не придумывал, просто руководство не хотело, чтобы по Мьянме поползли слухи, что в стране появились индийские военные.
– Да, господин старший лейтенант, – солдаты уронили труп на землю, вытянувшись в струнку.
Гопал подошел поближе, взглянул на то, что они уронили – маленький скукоженный огарок, бывший когда-то человеком. Возможно, совсем недавно, пока о времени смерти этого несчастного можно только гадать. Именно для того, чтобы пролить свет на события, происходившие здесь, они и забирают трупы с собой. Во временный лагерь. Дальше не его, старшего лейтенанта Гопала, дело.
– Вы нашли какую-нибудь электронику? Компьютеры, «балалайки», «раллеры»?
– Никак нет, господин старший лейтенант!
– Плохо искали, – пробормотал Гопал и, натянув респиратор, нырнул внутрь башни.
Солдаты, которым старлей не отдавал команды продолжать работу, постояли немного, изображая из себя саму покорность, и после того, как начальник скрылся из вида, понесли вещественные доказательства дальше.
Не могло ничего не остаться. Не так тут много напалстера, им не выжигали, просто разлили немного, чтобы пламя занялось получше. Скорее всего, облили трупы, но и от них остались головешки. Не факт, правда, что медики смогут что-то узнать, ковыряясь в угле. Должно остаться, должно.
Гопал обходил коридоры четвертого этажа, внимательно рассматривая стены и потолок. Идти на другие этажи смысла нет, там явно ничего не изменилось со времен Пралайи. Возможно, те, кто варил здесь «джьяду гумра», вообще не поднимались выше четвертого этажа.
Боги часто вознаграждают людей за упорство. Ведь вода точит камень не силой, а частотой падения – эта истина известна с древнейших времен. И теперь усилия Гопала не прошли даром.
– Рядовой! Иди сюда!
Солдат, путаясь в складках костюма радиационной защиты, подошел к командиру.
– Здесь, господин старший лейтенант.
– Что там, наверху? Видишь, за колонной?
Гопал заметил какой-то черный нарост, торчащий из бетона опорной колонны. До того как здесь похозяйничал огонь, этот черный, прилепившийся к стене пупырь, как гриб на стволе дерева, скорее всего, имел четкие прямоугольные формы, сливаясь с прямыми углами колонны. Но огонь оплавил края, выдав спрятанную вещицу.
– Где, господин старший лейтенант?
Солдатик щурился, безрезультатно пытаясь понять, о чем говорит Гопал. Деревенские недоумки! Сам не проверишь, ничего не найдут. В упор ничего не видят.
– Вот, – старлей показал рукой. – На колонне сбоку, черное. Оплавившееся.
– Не могу знать, господин старший лейтенант!
Он сделает все, что прикажет Гопал, старлей это знает. Солдаты его боятся. Потому и работают, как положено.
– Достаньте это, – сказал Гопал и пошел вниз. Коридор закончился, больше здесь искать нечего.
Время истекло. Пора уходить.
Они принесут все, что удалось найти, а потом руководство решит, нужно ли возвращаться на завод еще раз. На самом деле, если хорошо искать, найти здесь можно еще немало. Вряд ли корпорация смогла вывезти все до последнего, что-то наверняка осталось. Только даже старлей понимал, что появляться на территории корпорации слишком часто не стоит. Как ни крути, эта земля до сих пор принадлежала «Фарме 1», ссориться с которой в условиях, когда больше половины Индии страдает от эпидемий, было бы безумием.
