— Разумеется, ваша небесная… чернильная кисть… ивовый забор… праведность.
— Откуда ты, крестьянин?
— Из Бес Пеларгика, о господин.
— А. Я так и подумал.
Большие бамбуковые двери скользнули по желобам. Вошел свежеиспеченный лорд- камергер, следом за которым спешил целый караван слуг с тележками.
— Завтрак, о господин на тысячу лет, — провозгласил он. — Большие куски свинины, большие куски козлятины, большие куски вола и журенный рис семь раз.
Один из слуг снял крышку с блюда.
— Но прислушайтесь к моему совету и не дотрагивайтесь до этой свинины, — произнес он. — Она отравлена.
Камергер рывком обернулся.
— Дерзкая свинья! За это ты будешь казнен.
— Эй, да это же Ринсвинд! — узнал Коэн. — Во всяком случае, очень похож…
— Могу предъявить шляпу, — торопливо сказал Ринсвинд. Сейчас, она где-то тут, в штанах…
— Значит, свинина отравлена? — переспросил Коэн. — Ты уверен?
— Отравлена или нет, но ее полили из черного пузырька с черепом и костями на этикетке. Кроме того, жидкость зловеще дымилась и шипела, — — ответил Ринсвинд, пока Профессор Спасли помогал ему привести себя в порядок. — Ты спросишь: а может, это была анчоусовая эссенция? Так вот, вряд ли.
Стало быть, яд, заключил Коэн. — Терпеть не могу отравителей. Самый мерзкий тип людей. Лазают в твою тарелку грязными руками, подкладывают туда всякую гадость… Он в ярости воззрился на камергера.
— Это ты сделал? Он опять посмотрел на Ринсвинда и ткнул большим пальцем в сторону съежившегося камергера. — Это он сделал? Если это так, я поступлю с ним так же, как в свое время поступил со Змеежрецами Нового Начала. Но на этот раз я использую оба больших пальца!
— Нет, качнул головой Ринсвинд. — Это какой-то тип по имени лорд Хон. Но все они стояли рядом и смотрели.
Лорд-камергер издал приглушенный вопль. Он кинулся на пол и потянулся было губами к ногам Коэна, но вовремя сообразил, что целовать ноги героя-варвара не менее вредно для здоровья, чем есть отравленную свинину.
— Милосердия, о небесное создание! Все мы пешки в руках лорда Хона!
— И что же такого особенного в этом Хоне?
— Он… замечательный человек! — затараторил лорд-камергер. — Слова плохого про него не скажу! Я же не верю, что у него повсюду шпионы! Да здравствует лорд Хон, совершенно искренне желаю ему долгой жизни!
Он рискнул посмотреть наверх и обнаружил прямо у своих глаз кончик меча Коэна.
— Ага, но сейчас ты кого больше боишься? Меня или этого лорда Хона?
— Э… Лорда Хона! Коэн приподнял бровь.
— Впечатляет. Говоришь, его шпионы повсюду?
Он оглядел огромный зал. Взгляд Коэна остановился на очень большой вазе. Небрежно, слов но бы прогуливаясь, он подошел к вазе и поднял крышку.
— Ты там как? Все в порядке?
Э-э… да? послышался голос из глубины вазы.
Тебе всего хватает? Запасной блокнот? Гор шок?
— Э-э… да?
— А не хочешь ли, скажем, галлонов этак шестьдесят кипятка?
— Э-э… нет?
— Ты скорее умрешь, чем предашь лорда Хона?
— Э-э… а можно минутку подумать? Никаких проблем. Чтобы воду нагреть, все
равно время уйдет. Ладно, до встречи. Он вернул крышку на место.
Эй, Одна Большая Мать? позвал он.
— Одна Большая Река, Чингиз, поправил Профессор Спасли.
Стражник с рокотом пробудился к жизни.
— Следи за вазой! Попробует удрать, сделай с ним то, что я некогда сделал с Зеленым Некромантом Ночи, понятно?
— Но, господии, я не знаю, что вы с ним сделали, — пожал плечами стражник.
Коэн объяснил. Одна Большая Река просиял. Из кувшина донеслись звуки, характерные для человека, который с трудом сдерживает рвоту.
Широким шагом Коэн направился обратно к трону.
— Расскажи мне еще о лорде Хоне, велел он.
— Он великий визирь, ответил камергер.
Коэн и Ринсвинд переглянулись.
— Тогда все понятно, — кивнул Ринсвинд. Известный факт, все до одного великие визири…
…Отъявленные и законченные подонки, завершил Коэн. Ума не приложу почему. Стоит надеть на человека тюрбан с колпачком посредине, как все нравственные… эти, как их там, в общем, летят к чертям. С великими визирями я не церемонюсь. Увидел — убил. Кучу времени экономит.
— Он мне сразу, как только я его увидел, показался каким-то скользким, — заметил Ринсвинд. — Слушай, Коэн…
— Для тебя он император Коэн, — вмешался Маздам. — Никогда не доверял волшебникам. Да и вообще, мужикам в платьях я не доверяю.
— Ринсвинд нормальный парень… — начал Коэн.
— Спасибо! — поблагодарил Ринсвинд.
— …А как волшебник не стоит и ломаного гроша.
Между прочим, я только что, спасая тебя, рисковал собственной шкурой. Спасибо на добром слове, — буркнул Ринсвинд. — Слушай, несколько моих друзей сейчас томятся в темнице. Не мот бы ты… Император?
— Типа того, — отозвался Коэн. Временно, — подсказал Маздам.
— Де-факто, — уточнил Профессор Спасли.
— Значит ли это, что ты можешь отправить моих друзей в какое-нибудь безопасное место? По-моему, лорд Хон убил прежнего императора и теперь хочет свалить всю вину на них. Одна надежда, в темнице он их искать не будет.
— Почему? — не понял Коэн.
— Потому что, если бы у меня был шанс убежать из темницы лорда Хона, я бы не преминул им воспользоваться, — с жаром принялся объяснять Ринсвинд. — Ни один человек в здравом рас судке не вернется обратно в тюрьму, если считает, что у него есть шанс скрыться.
— Ладно, — согласился Коэн. — Малыш Вил ли. Одна Большая Мать, прихватите кого-нибудь еще себе в подмогу и приведите этих людей сюда.
— Сюда? — переспросил Ринсвинд. — Я просил, чтобы их отправили в какое-нибудь безопас-ное место!
— — Но здесь ведь есть мы, — возразил Коэн. — Мы можем их защитить.
— А кто защитит вас?
Это замечание Коэн проигнорировал.
— Лорд-камергер, — сказал он, — вряд ли лорд Хон отпивается где-нибудь поблизости, а вот другие… Среди придворных я видел типа с носом, как у барсука. Жирный такой паскудник, в большущей розовой шляпе. С ним еще была костлявая женщина с лицом, похожим на булавочницу.
— Вы говорите о лорде Девять Гор и госпоже Два Ручейка. Описание было очень точным, и лорд- камергер сразу понял, о ком идет речь. — Э-э… Вы на меня не сердитесь, о господин?
— Благослови тебя боги, нет, — усмехнулся Коэн. — Честно говоря, парень, ты произвел на Меня столь неизгладимое впечатление, что я хочу Изложить на тебя кое-какие дополнительные обязанности.
