За плечом Федяшина, который Василевского разбудил, стоял озабоченный Андрюха. Выражение Андрюхиного лица Димычу сразу не понравилось: по всей вероятности, предвиделись какие #8209;то административные трудности.
– Что такое? - спросил Димыч, щурясь на свет.
– Жопа, братец. Мне тут добрые люди нашептали, что гений из Питера в припадке ревности куда #8209;то сдул. И посоветовали сниматься отсюда подобру #8209;поздорову, пока худого не стряслось. Я почему #8209;то склонен к этому прислушаться.
– Так что,.второй части не будет? - огорчился Димыч. Вчерашний слушатель ему понравился: оттягивалась толпа на славу.
– Не будет, братуха. Мы уже половину аппарата свернули. Пошли заканчивать.
Не подчиниться Андрюхе Василевский не мог. Его епархией оставалась исключительно музыкально #8209;теоретическая часть.
Снаружи было на удивление пустынно; из «Дома культуры» доносилось ритмичное треньканье. То ли кто #8209;то выступал, то ли настраивался. И народу было совсем мало: небось дрыхли все по кустам. Парочками и группами. Группа поддержки проспектовцев в полном составе наличествовала перед десносценой. Что #8209;что, а построить болельщиков Андрюха мог без излишнего напряга. Поэтому свернулись достаточно быстро. И выехали почти по #8209;английски. Почти - потому что попрощаться пришли кучерявый Андрей со своей группой да несколько парней из других команд. И Димыч сразу понял, кто были те самые «добрые люди», предупредившие Шевцова о грядущих кознях питерского гения.
– Знаете, ребята, - задумчиво сказал напоследок Андрей, - такое впечатление, что вы приехали к нам из завтрашнего дня. И что ваш завтрашний день куда светлее нашего, сегодняшнего.
– Ну, - вздохнул Димыч. - Если начистоту, то так оно и есть. Только не рассказывай никому, ладно?
Димыч умолк, переглянулся с Шевцовым и Федяшиным, а потом добавил:
– А впрочем, можешь рассказывать. Все равно никто не поверит. Да и ты скорее всего не веришь.
– Я - верю, - ответил Андрей серьезно.
Пива в трейлере оставили всего ничего - чтоб только на дорогу хватило. Остальное сгрузили на радость группе Андрея и немногим примкнувшим хорошим людям.
Пожали на прощание руки. Расселись.
– Ну что? Прощай русский Вудсток? - спросил Андрюха, жужжа стартером.
– Ничего, кроме банальщины, на ум не приходит.
– Погоди, - спохватился Димыч. - Я сейчас.
Он метнулся в кубрик, схватил чехол с гитарой и приблизился к Андрею.
– Возьми, - сказал Димыч, протягивая инструмент. - Тебе она нужнее. «Тверь #8209;поток», восьмая модель. Примочка и шнуры там, внутри. Шнуры хорошие, с золочеными джеками. Да и примочка не фуфло, реальный «Шторм».
И, не дожидаясь ответных слов, вернулся в кабину.
– Вот теперь, прощай, русский Вудсток! - вздохнул он, хлопая дверцей.
– Пусть банальщина, зато правда.
«Десна» и пивной трейлер заурчали двигателями и медленно тронулись.
15. The House of Blue Light (1987)
Обратная дорога запомнилась как #8209;то смутно - всем, не только Димычу.
Рулил опять Андрюха, поскольку остальные умельцы после выступления хорошо поддали. Да и встреча с местными дорожниками все еще оставалась вероятной, а административные проблемы Андрюха привык решать сам. Димыч периодически задремывал, потом просыпался, вскидывал голову. Навстречу тянулась и тянулась паршивая дорога в непривычной пустоте обочин. Шурик возился с ноутбуком, вычислял точку возвращения, которая, как он сказал, перемещалась, не стояла на месте.
Пару раз останавливались на окраинах городов и городков, дабы пополнить запасы того, что местные называли продуктами. Хорошо хоть за пивом в обычных для этого мира очередях убиваться не приходилось, а отсутствие воды при наличии пива переносилось удивительно легко.
Концертная эйфория постепенно сменялась мыслью «скорее бы домой».
Домой.
Слово, которое начинаешь ценить, только когда поскитаешься какое #8209;то время, поживешь в стороне от любимой койки, любимой кухни, любимой комнаты, любимого компьютера… Почты небось навалило нечитаной…
Дорожники однажды все #8209;таки остановили их. Почему #8209;то не спросили права, только путевой лист. Вопрос решился несколькими красноватыми купюрами с профилем бородатенького индивида - Андрюха обладал завидным даром убеждения, да и инспектор не слишком сопротивлялся.
Похоже, он также предпочел свалить бремя разбирательств на кого #8209;нибудь из коллег далее по трассе.
А вскоре Шурик Федяшин велел сворачивать на пыльную колею меж полей и минуты через три притормозить у жиденькой и столь же пыльной полоски деревьев. До перехода, по словам Шурика, оставалось часов семь. Кто не отоспался - немедленно завалился в кубрике, а те, кто успел, - расселись на брезенте с краю поля за бутылочкой #8209;другой. Разговоров было. И о выступлении, и о странном семьдесят девятом годе неведомой реальности, и не только. И о звездах, точно таких же, как и в родном и привычном мире.
В предрассветных сумерках Федяшин указал направление; два грузовика вторично за последние двое суток медленно двинулись по полю, быстро влипнув в уже знакомый лиловый туман, очень похожий на подсвеченный сценический дым. А потом сразу настал вечер.
У Андрюхи запиликал мобильник в кармане, возвещая о пришедших сообщениях. Чуть впереди, между заправкой «Тюменьтопливо» и дорожной лавкой «Елисеевъ и сыновья» виднелась привычного облика трасса, по которой проносились привычного облика машины, а несколько в стороне возвышалась ажурная вышка «Российских систем дальней связи», увенчанная полутораметровой чашей спутниковой антенны. Пестик с шаровидным набалдашником, напоминающим трость, целился в ущербный полудиск Луны, что зависла меж туч в темно #8209;голубом небе.
– Хм! - сказал Андрюха и нарочито неторопливо переложил остатки нездешних денег в нагрудный карман.
– Дома, - не замедлил расплыться в улыбке Димыч. - Как я рад, шоб я был здоров!
– Готово! - удовлетворенно провозгласил Федяшин и звонко щелкнул клавишей «Ввод». - Мы отсутствовали в своем времени… и пространстве, как оказалось, сорок семь часов и двенадцать минут с секундами. Все по расчетам.
Народ в кубрике воодушевленно отплясывал «Сударыню*.
«Черт возьми! - только сейчас позволил себе сформулировать Димыч. - Я боялся об этом думать. Боялся, что мы потеряемся в чужом и неприятном мире. Наверное, не только я этого боялся».
А вслух сказал:
– Спасибо, Шурик, за то, что ты не ошибся. Трогай, Андрюха. Пора домой.
– Так ведь мы уже дома, - отозвался басист, улыбаясь от уха до уха. - И это главное.
16. The Battle Rages On (1993)
