— Это Ваш?
— Ага, — он оторвал голову рыбе и бросил коту.
— Как его зовут?
— Скот.
— Оригинальное имя. И все-таки, что я могу для Вас сделать? Вы просто не догадываетесь, насколько важна эта работа и для меня и для заказчиков, мы столько катастроф и столкновений предотвратили, Вы не представляете! Я просто обязана Вас отблагодарить, Вы спасли всё дело.
— Да ничего мне не надо, — снова зевнул дядя, — у меня все есть, я всем доволен. Ты иди домой, уже поздно, семья заволнуется.
Семья… у меня прямо все зубы зачесались. Как-то я о них и забыла совсем. Уже и папа с тетушкой, наверняка, приехали, доедают исключительный дядюшкин ужас… то есть ужин… О-о-о-х-х-х-х-х…
— Да, действительно, — пробормотала я, — мне пора домой, а то такое начнется… В последний раз спрашиваю, чем я могу Вас отблагодарить?
— Всего хорошего, — он поудобнее устроился на матраце.
— Ну, ладно, — вздохнула я, и произнесла: — Спать.
Дядя замер, кот насторожился.
— И ты иди к своему хозяину, ляг под бок и тоже спи.
Скот все аккуратно исполнил.
— Вы не понимаете, — покачала я головой, — я обязана вас отблагодарить, иначе нельзя, иначе будет против законов Космоса.
Я подошла к неподвижно лежащему дяде и присела на корточки рядом.
— Ну, не может быть, чтобы Вам совсем, совсем ничего не нужно было, какая-нибудь мечта у Вас обязательно должна быть. Непременно.
Над головой спящего вспыхнул ореол лилового свечения, быстро замелькали картины. Я внимательно вглядывалась в них, допивая остатки пива из бутылки. Когда ореол исчез, мне оставалось только развести руками и покачать головой. Ну, надо же, какая ужасная мечта у человека! Ну, что поделать, она была единственной, и мне пришлось её исполнить. Взяв с ящика свою сумку, я сказала на прощание коту:
— А тебе не мешало бы стать покрасивее. Пока, привет хозяину.
Дмитрий проснулся внезапно, резко, будто кто-то ударил его под дых. Еще плохо соображая спросонок, он сел на кровати, озираясь по сторонам. Слышались приглушенные голоса. Отбросив одеяло, он бросился к этим голосам и замер на пороге кухни, будто натолкнулся на невидимую стену.
— Доброе утро, Димочка, а я уже тебя будить хотела. Даня, скажи папе доброе утро.
— Доброе утро, па!
Без сил привалившись к дверному косяку, он смотрел, как Алла готовит завтрак, как сидит за столом, болтая ногами Данька.
— Дима? — Алла накрыла сковороду с яичницей крышкой. — Дим, что с тобой?
— Да так… — хрипло ответил он и откашлялся, — что-то сердце прихватило…
— Сердце? — заволновалась Алла. — Даня, ну-ка иди к себе, кровать убери.
— Ну, ма-а-а-а!
— Иди, иди.
Малыш нехотя выбрался из-за стола.
— Дим, садись скорее. Тебе помочь? — Алла спешно распахнула окно. — Сюда, к воздуху, я сейчас валокордин…
Дмитрий тяжело присел на стул и жестом показал, что ничего не надо.
— Надо скорую вызвать, ты белый, как стена!
— Алусь, — прошептал он, — не надо, сядь, сядь пожалуйста.
Она опустилась на краешек стула, с беспокойством вглядываясь в лицо мужа. Минуты три прошли в молчании.
— Может, чаю налить?
— А? — очнулся Дима. — Что? Чаю? Да, чаю… с удовольствием выпью чаю.
Жена поставила перед ним желтую чашку с дымящимся черным чаем, сверху плавала долька лимона.
— Алла, мне такой сон ужасный приснился, кошмар самый настоящий, да такой реальный — не передать словами.
— И что приснилось? — она налила чаю и себе. — Если сон дурной, то надо рассказать его кому- нибудь до обеда и он ни за что не сбудется.
— Ты знаешь, мне никогда не снились сны, ну, может быть, они конечно и снились, а я их не запоминал, а тут… — глотнул крепкого сладкого чая. — Представляешь, приснилось, что мы все вместе поехали за город, и на трассе нас подрезала какая-то пьяная сволочь. Вы с Данькой погибли, а на мне ни царапины. Я вас похоронил и запил, да так запил, что из института меня выгнали, не сразу конечно, сначала из завлаба перевели в рядового сотрудника, потом в лаборанта, а после и совсем вышибли. Все пропил, даже квартиру, бомжем стал, не смог с болью справиться, понимаешь? Хотел умереть, но одним махом всё никак не получалось, так и жил, каждый день умирая.
Он замолчал, глядя на желтую чашку.
— Господи, Боже мой, — выдохнула Алла, — и вправду кошмар… А дальше что?
— Ничего, проснулся.
— Мне прямо не по себе, — повела плечами Алла и, обернувшись к плите выключила газ. — Давай не поедем сегодня за город.
— А… собирались? — поднял на нее взгляд Дмитрий.
— Ну, да, на дачу к Вельяминовым грибы собирать.
Он выскочил из-за стола и бросился к окну. На стоянке перед домом мирно стояли зеленые Жигули.
— Дим, — подошла и обняла его за плечи жена, — ну, что ты, это же был всего-навсего сон, да, согласна, ужасный, но — сон. Только и всего. Я сама от него под впечатлением, поэтому сегодня никуда не поедем, поедем в другой раз.
— На электричке… — почти беззвучно пошептал Дима.
— Что? Я не расслышала.
— Поедем, говорю, на электричке, а это, — он ткнул пальцем в стекло, — продам. Завтра же дам объявление.
— Ма! Па! — донесся голос Даньки. — Глядите, чего у меня есть!
Едва удерживая, Данила тащил на кухню огромного лохматого черного кота. Толстый котище не сопротивлялся, он покорно висел в объятиях мальчика и сонно жмурился.
— Ох, какой красавец! — воскликнула Алла. — Ты где его взял?
— У нас тут был.
— В квартире? — удивилась Алла.
— Да.
— Как же он сюда попал? Может, в окно залез… а дверь входная закрыта?
Даня кивнул.
— Ма, па, мы же оставим его себе, а?
— Даничка, скорее всего, это чей-то кот, смотри, какой он пушистый, упитанный, он явно не уличный, хозяева будут его искать.
— Ну, ма-а-ам! — заныл мальчик. — Ну, пожа-алуйста! Давай оставим, я назову его Черныш!
— Я не против, но что скажет папа?
Папа молчал и, не моргая, смотрел на кота.
— Дима? Дим!
— Что?
— Оставим кота? Смотри, какой красавец! Если, конечно, найдутся хозяева, вернем зверя, а пока пусть у нас живет, ты не против?
