– Арина!
И уже более разборчиво, но тише:
– Меня зовут Арина.
– Кто они были?
– Хозяева, – вымолвила девушка.
В пасмурном небе за окном ползли зеленоватые, из-за обеднённой азотом атмосферы, тучи. Тай похож на Колыбель – здесь 28 часов в сутках и чуть более высокая гравитация. Но планету покоряет ледниковый период. Колонисты заселили узкую полосу экватора, где температура колеблется от плюс пяти днём до минус сорока ночью. Почти миллион ютится в единственном городе на равнине, да ещё пять тысяч разбросаны в горных посёлках. В том, где мы сейчас, – от силы тысяча, он самый маленький, хотя и ближе всех к космодрому. Шквалистый ветер на реке сносит флаеры как мелких насекомых, и прибывающая раз в сутки баржа остаётся единственным транспортным средством.
Я напряг левую руку – часы лика вспыхнули золотым. Прошло тридцать две минуты, как я отправил в Столицу сообщение. Но бармен вызвал охранителей раньше меня, и бойцы должны были уже прибыть. На столе лежали ударник и круглый эфес плазменной шпаги. Дверь я сделал непрозрачной и отодвинул стол от входа.
– Что за хозяева? – спросил я, глядя на голошар монитора, на который подавалась картинка с внешней объёмной камеры. Со мной решили разобраться сразу же, едва я засветился, а значит, на заброшенной колонии зреет что-то действительно серьёзное. И находиться мне на этой планете, как раскрывшему себя эмиссару, смертельно опасно. Быть может, биораннеры в баре приставали ко всем приезжим, чтобы выявить нежданного агента Империи. Ведь только эмиссар откажется купить какую-нибудь мелочь под заряженным арбалетом.
Девушка дрожала и беззвучно плакала. Арина напрочь отказалась садиться со мной за стол и устроилась на полу, подтянув к подбородку колени. На месте синяка у неё была покрасневшая кожа, но прокушенная губа уже регенерировалась. Я сложил аптечку и прилепил её обратно на пояс. Отёчность на своём лице я тоже убрал.
Я поднялся, чтобы размять ноги, и девушка инстинктивно закрыла лицо. Я сел обратно. На монитор транслировалось тусклое небо и панорама посёлка. Перед баром проходила дорога, вдоль которой выстроились одномодульные нежилые сараи.
Замороженный мир Тая для Империи интересен только как поставщик энергии на участке между Калисто и Колыбелью. И отчасти обиду колонистов на махнувшее рукой правительство понять можно. Современные технологии в нормальном объёме доступны только рядом с космопортом и в городе, да ещё кое-где разбросаны особняки экстравагантных миллионеров.
– Говорит начальник охранителей Тая! У нас сломался катер. Группа направилась к вам на реактивных ранцах. Расчётное время – десять минут, – по костям передал лик прокуренный голос. – Не покидайте виртклуб.
– Понял, – небрежно сказал я, чтобы сбить спесь с начальника.
Не буду с ним церемониться. На всю колонию один орбитальный катер, а в экстренных случаях используют «попрыгунчики». Бред. Каменный век.
– Хочешь пить? – спросил я, чтобы как-то отвлечь девушку.
Арина кивнула. Бочка автомата с питьевой водой на столе синтезировала стакан. Девушка приняла подношение, избегая смотреть в глаза. У меня ёкнуло сердце – у Арины были удивительной красоты фиалковые глаза, распушенные, будто крылья бабочки, ресницы, взлетающие чёрные брови и чувственные губы. Топ с нескромным вырезом натягивала страстная грудь. Никакого лукавства, всё честно – будто на картинке, нарисованной от руки. После даже самой искусной пластики так не бывает.
– Часто били? – стараясь сдерживаться, ровно спросил я. Красавица покачала головой:
– Меня первый раз взяли, – и загадочно добавила. – Я некондиционная.
– Ты была женой одного из тех, кого я убил? – не понял я, присаживаясь рядом на корточки и отбирая нервно стиснутый стакан.
– Я – жена? Мне никогда не быть женой. Я
– Так, – протянул я, чувствуя, как зазвенело в ушах, и внятно, взяв девушку за подбородок, уточнил. – Ты ведь пошутила?
Только наткнуться на работорговцев мне не хватало. Если это правда, то причина нападений становится понятной.
– Глупый, – сказала Арина, и в её глазах засветилась отчаянная надежда. – А ты правда... эмиссар?
– Прекрати истерику, – я присел на стол и строго сказал. – За представление себя эмиссаром приписывают многолетнюю коррекцию. Да, я эмиссар.
Я закатал рукав на правой руке до локтя и, дав сигнал лику, проявил эмблему: плазменную шпагу с пульсирующим раз в секунду белым клинком на фоне герба Империи – человека, летящего меж звёзд.
– Значит, ты меня убьёшь? – задрожав, пролепетала Арина и подняла кулачки к лицу.
– Запомни, Арина, эмиссары убивают только чтобы сохранить свою жизнь или жизнь невинных людей.
– Правда?
– Хочешь, считаешь мой паспорт и метку? – Я потянулся к области эмблемы на локте, отвечающей за активацию.
– Не смогу, – смутилась бедняжка. – Нет паспорта.
Я окаменел, но заставил себя расслабиться. Девушке от недавней бойни не сложно мозги вывихнуть.
– Как нет паспорта? – мягко нажал я.
– Никогда не было, – виновато произнесла Арина.
Паспорт в виде трёх микросхем-шариков вживляется в мозг при рождении. Это обязательное требование соблюдается даже в глухих колониях. Если один из чипов лишается контакта с живой плотью, то оставшиеся разрываются в ту же миллисекунду. Выковырять микросхемы одновременно практически невозможно. Это жестоко, но это единственный шанс серьёзно повредить работорговле, ведь путь человека с вживлённым чипом отследить просто.
– Эмиссар! Группа прибудет через минуту. Вы один? – в голове раздался чей-то молодой и напряжённый голос.
– Нет, – ответил я. – Со мной девушка, вероятно, жена одного из убитых. Ей требуется социальная защита.
– Приняли.
Я поднялся и пристегнул рукоятку шпаги к поясу, одёрнул куртку.
– Ты родилась на Тае? – Я начал собирать данные.
– Да. У всех моих сестёр тоже нет паспорта. Нам не положено. Даже у тех, кто кондиционные.
– Сестёр? А большая у тебя семья?
– Не семья, – помотала головой девушка. – Просто сёстры.
– Поднимайся. – Я протянул руку. Арина, поколебавшись, дала прохладную и нежную ладонь.
Я глянул на монитор и разблокировал дверь. В помещение вошли трое охранителей. Они были запакованы в прилегающие к телу, будто вторая кожа, тёмно-синие спецкостюмы с непрозрачными шлемами и плазменными турелями на плечах.
– Я Кей, командир спецгруппы, – донёсся энергичный голос. Раструбы оружий наставились на меня, но радар промолчал – турели были неактивны. – Представьтесь.
Я бесстрастно активировал паспорт и метку эмиссара.
– О’кей, – довольно проговорил командир и сделал забрало прозрачным. На меня смотрел парень лет тридцати с прямым носом и трёхдневной щетиной.
Два охранителя заглянули в зал виртклуба, кивнули друг другу и встали у меня за спиной. Они чувствовали себя спокойно, а это значит, что преступные разборки на Тае не редкость. Забрала напарников
