встречались вместе чтобы обсудить, что от них требует Бог. Они получали это водительство посредством Духа благодаря дарам слова знания, откровения, мудрости, и пр. Во всём этом Павел ни разу не попытался настаивать на том, чтобы каждый член сообщества ответственен за то, чтобы сообщить остальным о том понимании, которое он получил от Бога. Таким образом, наиболее характерной атмосферой, в которой сообщество получало водительство, были встречи христиан, когда они собирались чтобы поделиться и оценить те дары, которые были даны им. Таким образом, посредством множества взаимодополняющих способов водительство передавалось от каждого ко всем и через всех к каждому.
В прошлой главе мы с вами обнаружили тот факт, что Новый Завет не поощряет никакую иную форму руководства, кроме совместного руководства. Господь избрал метод руководства Своей Церковью посредством сообщества из множества членов.
Старейшины появляются со временем. Они являют пример пасторской опеки для остальных людей церкви и осуществляют присмотр. Вдобавок к этому, старейшин в церкви всегда несколько.
Однако, само лишь присутствие множества старейшин еще не гарантирует здоровья церкви. Если руководители не совершают присмотр в соответствии с жизнью и благодатью Христа, то они принесут больше вреда, нежели один руководитель. (К сожалению, я в своей жизни насмотрелся на достаточное число руководителей с тяжелой рукой, которые выкручивали волю народа Божьего, чтобы получить то решение, которое выгодно им. И хотя эти люди никогда не воспринимают себя в качестве духовных деспотов, вся остальная церковь их воспринимала именно так.)
Именно поэтому вопрос принятия решений в церкви приобретает такую жизненную важность. В отличие от современной системы духовенства, старейшины первого века никогда не воспринимались церковью в качестве выдающихся личностей.
Как уже было замечено, мы обнаруживаем крайний недостаток внимания, уделённый старейшинам в Новом Завете. Это обстоятельство не случайно. Оно сильно противоречит протестантской тенденции преобладания и превосходства пастора, а также ставит под вопрос распространённую тенденцию превозносить роль старейшин в «домашних церквях». Обе эти идеи противоречат Новому Завету и его принципам.
В 8-й главе мы узнали о том, что библейская модель руководства предохраняет церковь от ситуации, когда люди оказываются в навязанном подчинении властных авторитарных структур и иерархических взаимоотношений (Мф. 23:11; Мк. 10:42–45; Лк. 22:26–27). Модель руководства, представленная в Новом Завете, служит страховкой для развития настоящего живого главенства Христа. Она также предотвращает проявления авторитаризма. Тот факт, что посох Аарона расцвел, является прекрасной иллюстрацией того, что основания духовной власти берут свои истоки из воскрешенной жизни (Чис. 17:1-11). Духовная власть никогда не основывалась на положении.
Блюстители в ранней церкви совершали присмотр за церковью, опираясь на собственный характер, а не при помощи принуждения или манипуляции. То уважение, которым они пользовались со стороны остальных членов церкви Находилось в прямой зависимости от их жертвенного служения (1 Кор. 16:10-1, 15–18; Фил. 2:29–30; 1 Фес. 5:12–13; 1 Тим. 5:17)
Их авторитет и власть основывались на их духовной зрелости, а не на их священническом положении. Как об этом сказал Пётр, они надзирали за Божьим стадом, «не господствуя над наследием Божьим, но подавая пример стаду» (1 Пет. 5:3).
Подавать пример означает предоставлять другим образец для подражания. Поскольку старейшины были примером они: 1) были активны в служении (подавая пример) и 2) они поощряли церковь быть столь же активными (чтобы другие подражали их примеру).
Таким образом, если старейшина желал того, чтобы другие свидетельствовали не спасённым, то именно на нём лежала ответственность показать пример служения погибающим. Почему? Потому что он был образцом. В этом отношении, заявления о том, что пастор не занимается свидетельствованием, потому что «пастор не умножает и не рожает овец — умножение это ответственность самих овец» является классическим примером искажения Писания.
Если развивать сравнение с пастором и овцами далее, выходя за рамки изначально определённого значения, мы быстро увидим его нелепость. Пастор не только не плодит овец, он также стрижет их, отбирая у овец их мех, и употребляет их мясо в пищу! Проще говоря присмотр в церкви не был рабской обязанностью или же неизбежной мучительной необходимостью. Вместо этого, это был ценный семейный навык, ресурс, отмеченный смирением, родством и духом служения.
Учрежденческое христианство окрестило и приняло в свои ряды светские примеры руководства, возведя их в ранг библейских примеров. Каков же результат? Наше современное понимание церковного руководства попало в культурные сети рабства духа нашего времени. Глядя на то, как великое множество библейских учений о руководстве уступают свое место под натиском распространённых культурных тенденций, мы говорим о том, что пришло время отвоевать истинное библейское основание в этой сфере.
Как мы уже замечали в главе 5, основная метафора, описывающая церковь — это семья.
Это объясняет, почему библейский образ руководства похож на образ отца и матери (1 Фес. 2:6-12). Несмотря на это, даже родительский образ руководства может быть искажен и обращён в безжизненную рутину, если его не рассматривать в свете священства всех верующих и в контексте наших взаимоотношений друг с другом как братьев и сестёр во Христе (Мф. 23:8).
Проще говоря, руководство в ранней церкви было не иерархичным, не аристократичным, не авторитарным, не учрежденческим и не клерикальным. Божья задумка руководства основывается на функциях, отношениях, органичности и общности — так же как, и отношения внутри Троицы.
Когда происходит так, что руководство в церкви действует в соответствии с теми же принципами, что и корпоративные исполнительные лица бизнеса или же аристократы в имперской политической системе, это противоречит Божьему замыслу. Именно по этой причине авторы Нового Завета никогда не использовали иерархические и имперские метафоры для описания духовного руководства.
Писатели Нового Завета преднамеренно представляли руководство в образах рабов и детей, а не господ и хозяев (Лк. 22:25–26). И хотя эти образы прямо противоречат распространённой сегодня практике «духовной власти», они замечательно согласуются с библейским учением о Царстве Божьем — царстве, где слабый — силён, бедный — богат, смиренный — возвышен, а последний становится первым (Лк. 6:20–26; Мф. 23:12; 20:16).
Поскольку старейшины ранней церкви знали о том, что церковь не принадлежит им, у них не было необходимости навязывать собственные условия и расписание. Также они не сдерживали и не подминали других, вынуждая их к бездумному подчинению, ссылаясь на собственный «авторитет». (И хотя многие старейшины не действуют подобным образом, к сожалению, находятся те, кто поступает именно так).
Старейшины в ранней церкви не действовали, как олигархи (когда власть всецело принадлежит определённой группе людей) или диктаторы (монополизируя власть в одних руках).
Повторюсь — это были старшие люди, к которым церковь естественным образом обращалась за помощью во времена кризиса.
В то же время можно говорить и о том, что ранняя церковь не действовала так, как работает современная демократия. Многие ошибочно думают, что современная система демократии в том виде, в котором она проявилась в Америке или Европе построена на библейском богословии. Однако в Новом Завете вы не найдёте ни единого примера того, как решение в церкви принимается посредством голосования. Несомненно, все христиане равны в духовной жизни, однако у каждого есть свой духовный дар (Рим. 12:3–8). Церковь не является демократией в чистом виде.
Итак, каким же был новозаветный пример процесса принятия решений, который мы можем наблюдать в ранней церкви? Попросту решения принимались путём консенсуса. «Тогда Апостолы и пресвитеры со всею церковью рассудили» и «мы, собравшись, единодушно рассудили» (Деян. 15:22, 25). Иначе говоря, принятие решения в ранней церкви не было ответственностью, которая возлагалась лишь на старейшин. Это была ответственность всех братьев и сестёр.
