— Я нахожусь в Казани…
— Так, в Казани. Где именно?
— Не перебивайте, а то мне придется позвонить на другой FM-канал. Я стою на льду озера Средний Кабан. Примерно на четыреста метров южней железнодорожного моста. Подо мной метр льда, восемь метров воды, полметра ила. Еще ниже — сундуки с золотом. Тут его пять-семь тонн. Надо думать, золото прятали от Ивана Грозного. Чтобы вам было легче искать, я натоптал в снегу площадку. Кладу на неё этот телефон. Не выключаю, так что можете определить его координаты. До новых встреч.
— Владимир, не уходите! Где вы? Пожалуйста, отвечайте! Не уходите, Владимир! Наши слушатели хотят узнать…
Самолет вырулил на взлётную полосу. Ещё пара минут — и диспетчеры дадут команду, моторы загудят, за иллюминатором промчится назад терминал, и провалится вниз, и всё станет мелким, неважным, уйдет в прошлое. Прощай, Москва! Никакого сожаления. Только досада. Как и в прошлый раз, в конце девяносто третьего, когда Яфа покидала Россию. Она точно так же торопила время: давай же, давай, нечего больше здесь делать…
Два месяца. Один проведен в офисе Кагановича, второй — в посольстве, и всё это время под стражей. Фактически в тюрьме. Да и может ли быть иначе в этой стране? Кто же из политиков сказал, что Россия — тюрьма народов? Неважно — кто, но он был прав. Большая, белая, холодная, безучастная тюрьма. Скорей, скорей отсюда!
После той памятной пресс-конференции, когда Владимир заявил о себе на весь мир, она убежала от Кагановича. Сделать это было нетрудно: олигарх все силы бросил на перехват диггеров. За Яфой следили, но ей было наплевать на слежку. Она села в такси. Конечно, и машина могла быть подставной, но в ней был только водитель. А справиться с одним можно всегда. Через пять минут такси остановилось около храма Великомученицы Екатерины на Большой Ордынке. Яфа зашла в храм, поставила свечку, мысленно попросив мученицу помочь одному православному.
Выйдя из храма, она увидела припаркованный на противоположной стороне улицы «Лексус». Никакой фантазии у этого Кагановича… Одно и то же: огромные чёрные машины, тупые накачанные бойцы без единой извилины в голове. Какой от них толк? Что они могут? Разве что очередь дать из автомата. Но команды стрелять пока не было, и Яфа спокойно прошла оставшиеся до посольства сто метров, помахала ручкой страшной машине и исчезла за проходной.
В тот же день она сообщила руководству «Моссада» о координатах, полученных от Владимира, и о том, что ей удалось направить русскую мафию по ложному следу, в Иорданию. «Моссад» бросился на поиски Меноры.
Поиски оказались непростыми. Координаты, даже указанные с точностью до угловой секунды, обозначают на земной поверхности не точку, а участок размером с четверть гектара. А если он расположен на крутом склоне горы, то площадь поисков оказывается ещё больше. Хуже того, выяснилось, что градусы и секунды ведут в исторический памятник, охраняемый государством. Здесь, недалеко от турецкого города Кемер, располагались древние захоронения — гробницы, устроенные в скале. В начале нашей эры богачи, которые хотели унести с собой свои богатства, завещали хоронить себя в труднодоступном месте — в склепах, вырубленных на вертикальной каменной стене.
Начались переговоры с турецким руководством. Яфа терпеливо ждала целый месяц. Всё это время она вынужденно провела в Интернете, в «Живом журнале». Ей пришла в голову мысль создать сообщество поклонников Владимира Калинина и поднять вокруг него шумиху. Сделать это с поддержкой «Моссада» было нетрудно: достаточно слить в сеть какую-нибудь информацию о таинственном русском кладоискателе, и сенсация обеспечена. Так и поступили. Блоггер с ником «krasa_vica» регулярно публиковал снимки из залива Виго, из Иордании, где вела раскопки группа Кагановича. Всё это мгновенно попадало на первые страницы газет, и за месяц блог набрал приличный рейтинг. Руководство разведки рассчитывало, что огласка секретной информации отвлечет внимание олигарха. А Яфа надеялась, что Владимир заметит и даст о себе знать. Но он не объявлялся.
…Самолет все ещё стоял на полосе. Команду на взлёт не давали. Яфа отстегнула ремень, прошла в кабину к пилотам. Штурман обернулся к ней и развёл руками:
— Задерживают, Яфа Марковна. Учения у них.
— Что за учения?
— Как всегда, имитация бурной деятельности. Борьба с терроризмом.
Яфа вернулась на своё место. Учения придумали. Рамок у входа понаставили. Впускают в аэропорт по одному. А на улице у дверей — толпа. Подъезжай на ржавых «Жигулях», взрывайся… Положишь человек двести наверняка. Но им, русским, наплевать на людей. Люди тут никогда не были ценностью. Бабы нарожают новых.
От здания терминала к взлётной полосе двинулся автобус. Он ехал слишком быстро, и Яфа почувствовала неладное. Автобус вырулил на взлётку, остановился, перегородив дорогу самолёту. Из него высыпали десантники в чёрных масках, с автоматами. Штурман с круглыми от удивления глазами вышел в салон:
— Яфа Марковна, они отменяют рейс. Требуют заглушить моторы и открыть двери.
— Погоди, не отвечай. Запросим консульство.
Но мобильной связи не было: на экране телефона красовалась надпись «ограниченный сервис». Всё понятно — глушат.
— Вы можете связаться с кем-то, кроме диспетчеров, по рации?
— Сейчас попробуем.
Штурман исчез в кабине. Яфа высыпала содержимое своей сумки на соседнее сиденье. Нетбук — в нем ничего особенного нет. Телефоны. Из них нужно вынуть сим-карты. Так, флешка. На ней пароли и адреса. Надо каким-то образом уничтожить и её.
Вернулся штурман:
— Ни с кем не можем связаться, кроме местных диспетчеров. Поговорите с ними, пожалуйста.
Яфа покачала головой:
— Нет, не нужно с ними говорить. Тяните время, сколько сможете.
Она сняла со стены огнетушитель, положила флешку на ручку кресла и несколько раз сильно ударила по ней металлическим ободком. Потом таким же образом раскрошила две своих симки. Осколки погубленной электроники рассыпала под ковром в проходе между креслами. Села на своё место и постаралась успокоиться. Вспомнила, как учил её тренер по художественной гимнастике: никогда не выходи к снаряду просто так. Останови дыхание, забудь про оценки. Представь движение, которое тебе предстоит сделать. Ты бежишь, отталкиваешься, взлетаешь, переворот, пируэт, тебе легко и радостно…
Прошло пять длинных, мучительных минут. И вдруг десантники, окружившие самолёт, обменялись какими-то жестами и медленно двинулись к своему автобусу. Несколько раз они останавливались, оглядывались, но старший повторял команду на отход. Автобус развернулся и двинулся к терминалу.
Штурман снова выглянул из кабины:
— Дали разрешение на взлёт, Яфа Марковна! Пристегнитесь.
За окном побежал назад серый бетон взлётки. Москва провалилась вниз и превратилась в квадратики домов, чёрточки трасс, растаяла сзади в облачной суматохе. Впереди — только солнце, небо, свобода! Впереди Менора. Она обязательно будет найдена. Не к этому ли шла ты всю свою жизнь, спортсменка, разведчица, красавица?
Яфа представила Россию, огромную, мёрзлую страну. Представила, что где-то там, далеко, то ли в Казани, то ли в Можайске, на заснеженной трассе стоит Владимир и, прикрывая глаза от солнца, смотрит вслед самолёту. Провожает. Или прощается. Махнёт ли он рукой? Нет, пожалуй, не махнёт. Отвернётся и пойдёт дальше. К другим женщинам, к новым приключениям. Прочь. И Яфа вдруг отчётливо поняла, что Менора ей совершенно не нужна.
