— Еще как можем, — отрезал Чудакулли. Сзади раздался звук, похожий на выхлоп болотного газа. Мимо них заструился зеленый свет.
— Заклинания начали срабатывать! — завопил декан — Скорее!
Тележка вылетела в прохладу ночи и понеслась дальше, отчаянно визжа колесами.
— Йо! — заорал Чудакулли, глядя, как толпа разбегается перед ними.
— Значит ли это, что я тоже могу крикнуть «йо!»? — спросил декан.
— Ну хорошо. Но только один разочек. Каждому разрешается один раз сказать «йо!».
— Йо!
— Йо! — отозвался Редж Башмак.
— Йо! — кивнул Ветром Сдумс.
— Йо! — сказал Шлеппель.
(Где-то в темноте, там, где толпа была пореже, изможденная фигура последнего оставшегося в этом мире привидения-плакальщика господина Банши бочком, стараясь не привлекать к себе внимания, подобралась к трясущемуся зданию и подсунула под дверь записку.
«ОООиииОООиииОООиии», — было написано там.)
Тележка резко остановилась. Но оглянуться никто не решался.
— Шлеппель, это ты? — медленно уточнил Редж Башмак. — И ты сейчас там, прямо у меня за спиной?
— Конечно, господин Башмак, — ответил Шлеппель счастливым голосом.
— Я вот думаю, что страшнее… Столкнуться с ним лицом к лицу? — спросил Чудакулли. — Или гораздо хуже знать, что он сейчас там, у тебя за спиной?
— Ха! — воскликнул Шлеппель. — Этот страшила больше не полезет ни в какие шкафы! Не дождетесь! Никаких подвалов, никаких кроватей!
— Очень жаль, — поспешно сказал Сдумс. — А у нас в Университете такие большие, шикарные подвалы.
Шлеппель на мгновение замолчал. А потом вкрадчивым голосом спросил:
— Что, очень большие?
— Просто гигантские.
— Да? И с крысами?
— О крысах и говорить нечего, там масса беглых демонов и прочих паразитов.
— Ты что несешь? — прошипел Чудакулли. — Ты ведь говоришь о наших подвалах!
— А ты предпочитаешь, чтобы он поселился у тебя под кроватью? — пробормотал Сдумс. — Или ходил за тобой следом?
Чудакулли быстро кивнул.
— О да, с этими крысами просто сладу нет, — громко пожаловался он. — Некоторые фута два в длину вымахали, верно, декан?
— Три фута, — уверенно сказал декан. — По меньшей мере.
— И жирные, как само масло, — добавил Сдумс.
Шлеппель задумался, но не надолго.
— Ну ладно, — с некоторой неохотой промолвил он. — Может быть, загляну как-нибудь, посмотрю на этих ваших крыс.
Большой магазин взорвался одновременно наружу и вовнутрь — а такого добиться практически невозможно, если, конечно, не выбить огромный бюджет на спецэффекты. Или не применить три заклинания, которые работают друг против друга. На месте здания возникло огромное облако, которое стремительно расширялось и вместе с тем неслось куда-то с такой бешеной скоростью, что общий эффект напоминал сжимающуюся точку. Стены вспучились и тут же всосались внутрь. С окрестных полей сорвало почву и затянуло в гигантскую воронку. Раздался отчаянный взрыв немузыки, который, впрочем, почти мгновенно стих.
И больше не осталось ничего. Кроме слякотного поля.
И тысяч белых хлопьев, падающих с утреннего неба, точно снежинки. Они бесшумно парили и легко оседали на толпу.
— Надеюсь, это не семена? — спросил Редж Башмак.
Сдумсу удалось поймать один из клочков. Это был грубый прямоугольник с рваными краями, весь заляпанный грязью.
МАЗАГИН ЗАКРЫТ
НИ СТУЧАТЬ
— Вот и здорово, — сказал Сдумс.
Он откинулся на спину и улыбнулся. Никогда не поздно наслаждаться жизнью.
Пользуясь тем, что все отвернулись, последняя оставшаяся в живых тележка Плоского мира печально ускрипела в сумеречную даль, всеми забытая и никому не нужная. [17]
— Кук-а-крик-хрю!
Госпожа Флитворт сидела у себя на кухне.
С улицы доносилось унылое позвякивание. Это Нед Кекс и его подмастерье собирали искореженные останки Комбинированно-Уборочной Машины. Им помогали еще несколько человек — теоретически помогали, поскольку на самом деле они воспользовались удобным случаем проникнуть на ферму и поискать здесь те самые сокровища, о которых все говорят.
Госпожа Флитворт вынесла им поднос с чаем и вернулась в дом.
Она сидела, уперев подбородок в ладони, и смотрела в никуда.
В открытую дверь кто-то постучал, и в кухню заглянуло красное лицо Шпината.
— Прошу прощения, госпожа Флитворт…
— Гм-м?
— Прошу прощения, госпожа Флитворт, но у вас в амбаре скелет лошади! И он ест сено!
— Как?
— А оно из него вываливается!
— Правда? Тогда надо будет его оставить. По крайней мере, проблема с кормом решена.
Шпинат постоял еще немного на пороге, покрутил в руках шляпу.
— Госпожа Флитворт, с вами все в порядке?
— Господин Сдумс, с вами все в порядке? Сдумс смотрел в никуда.
— Сдумс! — позвал его Редж Башмак.
— Гм-м?
— Аркканцлер только что спросил, не хочешь ли ты чего-нибудь выпить.
— Он не отказался бы от стакана дистиллированной воды, — сказала госпожа Торт.
— Что? Простой воды? — не поверил своим ушам Чудакулли.
— Именно, — подтвердила госпожа Торт.
— Я бы не отказался от стакана дистиллированной воды, — сказал Ветром Сдумс.
Госпожа Торт выглядела крайне респектабельно. По крайней мере ее видимая часть, каковой являлась часть между шляпой и дамской сумочкой. Сумочка эта выступала противовесом шляпе и была настолько большой, что, когда она стояла на коленях, от госпожи Торт оставались только ноги, шляпа, ну и собственно сумочка. Узнав, что дочь пригласили в Университет, она решила тоже прийти. Госпожа Торт всегда считала, что приглашение дочери автоматически адресуется и ее матери. Такие матери встречаются повсеместно, и с этим ничего нельзя поделать.
Волшебники всячески пытались развлечь членов клуба «Начни заново», а те всячески пытались делать вид, что им это нравится. Это была одна из тех проблематичных встреч, которые до предела насыщены длинными паузами, нервным покашливанием и неловкими фразами типа: «Замечательная погода, не правда ли?»
— Сдумс, ты выглядишь как-то… отсутствующе, — сказал Чудакулли.
— Просто немного устал, аркканцлер.
— А я думал, что зомби не знают, что такое усталость.
