можно говорить в столь серьезном деле, как ваше. Между нами, мне и так не слишкомулыбается встревать в сложные отношения между дочерью и ее родителями. С другой стороны, я, естественно, не могу не питать искренней симпатии к добропорядочному либералу, сподвижнику Франклина Рузвельта, озабоченному тем, как помочь своей стране.
— Уверяю вас, что мое имя действительно миссис Дэвис,— произнесла она с достоинством.— И живу я в Вашингтоне.— Она порылась в своей сумочке и протянула детективу визитную карточку.— Я пришла к вам по поручению моей старой подруги, которая слишком больна, чтобы заняться этим делом самостоятельно. Неужели даже после этого вы не способны доверять мне? Уверяю вас, что все обстоит именно так, как я рассказала:
«Миссис Элберт X. Дэвис»,— медленно прочитал Шейн, роняя визитку на письменный стол.— Скажу только, что я буду доверять вам ровно настолько, насколько вы доверяете мне, мадам. Простите, но я не могу заниматься таким делом, как ваше, не имея о нем заслуживающей доверия предварительной информации.
Миссис Дэвис нервно поджала полные красные губы. Выражение неуверенности появилось в ее глазах.
— Я обещала Салли,— начала она, но тут же полностью овладев собой, продолжала.— Полагаю, что вы все-таки правы. Хорошо, пусть будет по-вашему. Имя отца Юлии — Нигель Лэнсдоун. Теперь вы понимаете, насколько важно поручение, с которым я пришла к вам.
«Подумать только, судья Нигель Лэнсдоун!»
Шейн даже не пытался скрыть изумления и внезапно пробудившегося интереса к столь банальной истории.
Человек, на которого шла откровенная охота всей шайки истерических кликуш справа чуть ли не с первого дня после смерти президента Рузвельта. Можно было не сомневаться, что подобный скандал, связанный с его именем, обошел бы первые страницы всех крупнейших американских газет.
Воспользовавшись его колебанием, миссис Дэвис в очередной раз приоткрыла сумочку и извлекла из нее увесистую пачку банкнот.
— Семейство Лэнсдоунов не богато,— объяснила она.— Правительство демократов не слишком щедро к своим приверженцам. Судья был вынужден оставить свою практику в суде, чтобы отправиться в Вашингтон в первые дни Нового курса своего президента, и ему пришлось пойти на известные финансовые потери.
Она сняла резинку с пачки банкнот и положила их перед детективом.
— Здесь ровно две тысячи долларов в сотенных купюрах. Все, что имелось на личном счете Салли. Если ваши расходы потребуют большей суммы, необходимо будет поставить в известность судью. При этих словах ее голос слегка задрожал и глаза предательски затуманились.
— Держите ваши деньги пока при себе, миссис Дэвис,— буркнул Шейн.— Лучше объясните, как в случае необходимости мне побыстрее разыскать вас.
— Я остановилась в «Уальдорф Тауэрс». Ноя настаиваю и я уверена, что Салли поддержала бы меня… Одним словом, вы обязаны принять хотя бы задаток, мистер Шейн.
Она отделила от общей пачки четыре сотенных купюры и подтолкнула их к детективу.
— Скажите мне, если этого недостаточно. Как я поняла, вы собираетесь немедленно заняться этим делом, прямо сегодня, не так ли? — К ее голосу, освобожденному от давившего на нее напряжения, вернулась прежняя музыкальность.
— Мой секретарь передаст вам расписку перед тем, как вы покинете мою контору,— сообщил Шейн.— Деньги оставьте у нее. Можете не сомневаться, что я увижу Доринду сегодня же вечером и постараюсь сделать все, что в моих силах,— заключил он, устало откидываясь на спинку кресла.
Миссис Дэвис собрала банкноты в кошелек и поднялась.
— Я уверена, что вы сумеете добиться успеха,— сообщила она слегка дрожащим от волнения голосом.— Я не могу выразить, как я вам благодарна, мистер Шейн. Честно сознаюсь, что у меня было немало сомнений, когда я переступила порог вашей конторы, но теперь,— ее голос на секунду прервался,— я знаю, что могу доверять вам. Ваша репутация…
— С этим лучше пока подождать, мэм,— прервал ее Шейн, в свою очередь поднимаясь с места. К своему стыду он и сам чувствовал себя немного взволнованным. Случалось и раньше, что клиенты доверяли ему, но он не мог припомнить случая, чтобы кто-нибудь с таким волнением говорил о его достоинствах еще до того, как он приступил к делу. Он подал руку молодой женщине и проводил ее до двери.
У дальней стены приемной сидел человек.
— Выдайте миссис Дэвис расписку и запишите номер ее телефона,— распорядился Шейн, бросая косой взгляд на нового посетителя.
— Одну минуту, мадам,— произнесла Люси приятным низким голосом, заполняя бланк и протягивая его миссис Дэвис.— Кстати, джентльмен хочет видеть вас, мистер Шейн.
— Пусть подождет немного, мне необходимо срочно позвонить,— бросил Шейн, незаметно подмигивая своей секретарше.— Минут через пять я освобожусь. И с этими словами, даже не повернув головы, он захлопнул за собой дверь кабинета.
Еще по пути к рабочему столу он стянул с себя и бросил на стул надоевший пиджак, расстегнул верхнюю пуговицу рубашки и с удовольствием опустился в кресло. Прежде чем протянуть руку к аппарату, он взял со стола фотографию обнаженной танцовщицы и еще раз внимательно посмотрел на нее, задумчиво покачивая головой. Затем неторопливо поднял телефонную трубку.
— Майкл, я думаю, здесь какая-то ошибка,— услышал он возбужденный голос Люси,— миссис Дэвис настаивает…
— К черту миссис Дэвис, найди мне быстро Тима Рурка,— рявкнул Шейн.
— Но, Майкл, думаю, что я должна…
— Будь умницей и делай, что я тебе говорю,— раздраженно повторил Шейн.— Сейчас мне позарез нужен Тим.
— Ну, если так,— Люси вздохнула и набрала требуемый номер.
— Привет, Тим! Ты не прочь совершить сегодня вечером небольшую прогулку в джунгли? — спросил Шейн, когда Тим Рурк поднял трубку.— Все расходы беру на себя.
— О чем разговор, Майкл,— не раздумывая согласился журналист.— На кого будем охотиться?
— Ты знаешь кого-нибудь, имеющего связи в «Ля Рома», чтобы заказать нам столик.
— «Ля Рома»? И это ты называешь джунглями?
— Короче, ты сможешь получить столик?
— Еще бы! Не забывай, я все-таки журналист. Какое время тебя устраивает?
— Понятия не имею, но я хочу видеть выступление одной танцовщицы по имени Доринда.
Низкий протяжный свист был ему ответом.
— Ты что знаешь ее? — поинтересовался Шейн.
— Каюсь, мой дорогой, знаю. Да простит меня незабвенная тетушка Агата. У тебя губа не дура, Майкл.
— Поговорим об этом после. Так ты ручаешься за столик?
— Когда я тебя подводил, Майкл? — негодующе осведомился журналист.— Жди. Я заскочу к тебе на квартиру. Но постарайся не заснуть, а то мне придется отправиться туда в одиночку, а мне не хотелось бы разорять твою фирму.
Шейн собрался уже повесить трубку, когда услышал на линии негодующий голос Люси.
— Надеюсь, ты не забыл, что мы сегодня собирались поужинать вместе?
Шейн прикусил губу. Только сейчас он вспомнил, что еще неделю назад обещал Люси провести этот вечер с ней.
— Разумеется нет, ангелочек,— сказал он, прилагая все усилия, чтобы его голос звучал правдиво.— Но всплыло одно новое обстоятельство. Дела, ты сама должна понять.
— В «Ля Рома»?
— Итак, ты по обыкновению подслушивала меня,— объявил Шейн прокурорским тоном.
— Тебе должно быть известно, что в мои прямые обязанности входит прослушивание всех твоих разговоров, чтобы сделать необходимые отметки,— напомнила ему Люси.— Прекрасно, Майкл, если ты
