мускулы за нагрудником.
— Есть какой проблема? — спросил он.
Толпа подалась назад.
— Совсем нет, офицер, — сказал мистер Реддли. — Вы, э, просто так неожиданно зарисовались, все это...
— Энто правильно, — сказал Камнелом. — Я — рисовщик. Энто часто случается неожиданно. В общем, проблема нету, знашит?
— Никаких проблем, офицер.
— Странный штук — проблема, — задумчиво сказал Камнелом. — Я всегда ищу проблемы и когда я нахожу, люди говорят, ее тута нету...
Мистер Реддли сконцентрировался.
— Но мы хотим взять тело отца Тубелчека для захоронения, — сказал он.
Камнелом повернулся к Веселинке Малопопка.
— Ты все што нужно сд'лал?
— Думаю да...
— Он мертвая?
— О, да.
— Ему могет стат лучше?
— Лучше мертвому? Я так не думаю.
Двое полицейских отступили в сторону, давая дорогу для выноса тела по лестнице.
— Почему ты д'лаешь рисунки мертвого человека? — спросил Камнелом.
— Ну, э, может пригодиться, чтобы увидеть, как он лежал.
Камнелом кивнул с умным видом.
— А, он лежал, не так ли? И еще называется святым человеком.
Малопопка вытащил рисунок и посмотрел на него. Он был почти черным. Но...
Снизу к лестнице подбежал какой-то констебль.
— Есть там кто-нибудь кого зовут, — приглушенное хихиканье, — Веселинка Малопопка?
— Да, — угрюмо ответил Малопопка.
— Хорошо, коммандер Ваймз сказал, чтобы вы немедленно пришли во дворец мэра, все понятно?
— Энто капрал Малопопка, знаешь с кем разговариваешь? — сказал Камнелом.
— Ничего, — сказал Малопопка. — Хуже уже не может быть.
Слухи — это настолько хорошо продистиллированная информация, что они могут просачиваться сквозь что угодно. Им не нужны двери и окна, иногда им не нужны даже люди. Они остаются свободными и не прирученными, перелетая из уха в ухо, даже не касаясь губ.
Они уже просочились. Из высокого окна в комнате патриция Ваймз видел людей стекающихся к дворцу. Никакой толпы, нет ничего, что можно назвать хотя бы группами, но броуновское движение на улицах подталкивало все больше людей в направлении дворца.
Он немного расслабился, когда увидел одного или двух стражей входящих в ворота.
На кровати лорд Ветинари открыл глаза.
— А... коммандер Ваймз, — пробормотал он.
— Что происходит, сэр? — спросил Ваймз.
— Кажется, я лежу, Ваймз.
— Вы были у себя в кабинете, сэр. Без сознания.
— Боже мой. Я наверно... переработал. Ну, спасибо. Не могли бы вы... помочь мне встать...
Лорд Ветинари попытался сесть прямо, качнулся и снова опрокинулся назад. Лицо у него было бледным. На лбу проступил пот.
В дверь постучали. Ваймз чуть приоткрыл дверь.
— Это я, сэр. Фред Кишка. Я получил вашу записку. Что случилось?
— Э, Фред. Кто там еще с тобой?
— Констебль Флинт и констебль Слаппер, сэр.
— Хорошо. Пусть кто-нибудь сбегает до моего дома и скажет Вилликинсу принести мою уличную униформу. И мой меч и арбалет. И спальный мешок. И немного сигар. И скажет леди Сибил... скажет леди Сибил... ну, им надо сказать леди Сибил что у меня здесь дело, это все.
— Что происходит, сэр? Кто-то там сказал, что лорд Ветинари умер!
— Умер? — пробормотал лорд-мэр с кровати. — Чепуха! — Он рывком сел, свесил с кровати ноги и упал вперед. Это было медленное ужасное падение. Лорд Ветинари был высоким, поэтому падать было высоко. И делал он это вскладчину. Колени у него подкосились, и он упал на колени. Они со стуком ударились о пол и начала сгибаться поясница. Последним стукнулся об пол лоб.
— Ох, — сказал он.
— Его превосходительство немного..., — начал Ваймз, а затем схватил Кишку и затащил его в комнату. — Я думаю, его отравили, Фред, вот в чем дело.
Кишка переменился в лице.
— Бож' мой! Мне сбегать за доктором?
— Ты с ума сошел? Мы же не хотим, чтобы он умер!
Ваймз прикусил язык. Он сказал то — о чем думал, и теперь, несомненно, тонкий дымок слухов расползется по всему городу. — Но кому-то надо осмотреть его..., — сказал он вслух.
— Правильно, черт побери! — сказал Кишка. — Хотите, чтобы я нашел мага?
— Откуда мы знаем, что это не один из них?
— Боже мой!
Ваймз постарался сконцентрироваться. Все доктора в городе наняты гильдиями, и все гильдии ненавидели Ветинари, значит...
— Когда у вас будет достаточно людей чтобы выделить гонца, пошлите его к конюшням на Королевских низинах, пусть приведет Джимми Пончика, — сказал он.
Это еще больше поразило Кишку.
— Пончика? Он ничего не понимает в медицине! Он накачивает наркотиками лошадей на скачках!
— Просто приведите его, Фред.
— А что если он не захочет прийти?
— Тогда скажете ему, что коммандер Ваймз знает, почему Смеющийся Мальчик не выиграл скачки Квирма на прошлой неделе, и скажете ему, что тролль Хризопраз потерял десять тысяч долларов на этой скачке.
Кишка был поражен.
— Вы бьете ниже пояса, сэр.
— Очень скоро здесь появится очень много народа. Я хочу, чтобы парочка полицейских стояла сразу за дверью — лучше всего тролли или гномы, и чтобы никто не входил без моего разрешения, ясно?
Было видно, как на лице Кишки мелькают разные эмоции. В конце концов, он смог выдавить:
— Но... отравлен? У него есть пробовальщики еды и все такое!
— Тогда, может быть, это один из них, Фред.
— Боже мой, сэр! Вы никому не доверяете, не так ли?
— Нет, Фред. Между прочим, может это ты? Шучу, — быстро добавил Ваймз, увидев как слезы чуть не брызнули из глаз Кишки. — Идите. У нас не так уж много времени.
Ваймз закрыл дверь и облокотился на нее. Потом он повернул ключ в замке и поставил под ручку стул. Потом он подтянул патриция по полу и перевалил его на кровать. Тот что-то пробормотал, и его веки вздрогнули.
«Яд», — подумал Ваймз. «Это самое худшее. Он бесшумен, отравитель может быть за много миль, его невозможно увидеть, часто нет ни запаха, ни вкуса, он может быть везде — и вот он делает свою работу...»
Патриций открыл глаза.
— Я хочу стакан воды, — сказал он.
Около кровати стоял кувшин и стакан. Ваймз взял кувшин и задумался.
