Солнечный луч весело заполз на мою подушку и ослепил сквозь закрытые веки. Я нехотя вернулась к реальности. Да и пора уже. Судя по часам, время близилось к полудню.
— Ночь на выдох, день на вдох, — процитировала, потянувшись.
— Хорошая песня.
Я улыбнулась.
— Других не слушаю. Где бабушка?
— Там на столе записка.
И все-то он знает! Я прошлепала босыми ногами на кухню и развернула листок с подписью 'Маша'.
'Ушли на пляж. Вернемся к пяти'.
Кратенько так. Зевнув, я отправилась в ванную. Илья уже стоял там. Глаза его горели хулиганством.
— Кыш! — я махнула рукой в сторону двери.
— Зачем? — он недоуменно приподнял бровь.
— Сто пятнадцать лет на мудрость никак не повлияли, да?
— Ага, — уголок рта приподнялся в сногсшибательной ухмылке. За один только его вид можно было бы позволить остаться. Я ужаснулась своим мыслям и тут же покраснела.
— Ты о чем таком сейчас задумалась? — ожидать, что он не заметит… как же!
— Ни о чем, — поспешно соврала я.
Он понимающе покачал головой, оттолкнулся от стены, нарочито медленно приблизился — теперь полыхали не только мои щеки, но и уши — и, склонившись к уху, тихо прошептал:
— Только не поскользнись.
Я сдернула с сушилки желтое махровое полотенце. Дверь ванной закрылась с тихим щелчком. Оглянулась на всякий случай, мало ли. Илья, когда захочет сквозь стены да людей проходит, что ему дверь из ДСП? Быстро разделась, залезла в ванную, задвинула штору и включила душ. Теплые струи воды расслабляли. Я забыла про свои опасения и погрузилась в ванильную пену геля для душа. Закрыв глаза, тщательно намылила лицо, смыла, приоткрыла веки и наткнулась на сальный взгляд маленьких припухших глаз с покрасневшими белками. Из стены в нескольких десятках сантиметров от меня высунулось одутловатое лицо со сломанным носом и этими самыми неприятными глазками. Я истошно завизжала и отпрянула назад, едва не свалившись. Лицо тут же скрылось там, откуда явилось, а в ванной напротив меня уже стоял Илья и придерживал за плечи.
— Что? — его спокойный тихий голос привел в чувство. Я судорожно сглотнула.
— Там прямо в стене… противное лицо было. Он меня разглядывал.
— Где?
Я жестом указала. Илья отпустил меня. Я попыталась ухватить его за рукав, но наткнулась на пустоту.
— Не уходи.
Он оглянулся и на ходу кинул:
— Я быстро.
Я встала под воду и попыталась поскорее смыть с себя пену.
Илье и вправду хватило нескольких секунд. Он вернулся и вгляделся в мое лицо.
— Больше не появится. Обещаю.
Я кивнула.
— Кто это был?
Парень закусил нижнюю губу. От меня не ускользнул мимолетный взгляд, которым он окинул мое тело.
— Давай ты сначала отсюда выйдешь. Мне подождать за дверью или внутри?
Я взвесила все 'за' и 'против'.
— Внутри.
Он скрылся за шторой. Сквозь целлофан я отчетливо видела его широкую спину в свободной белой рубашке. Если бы существовали марафоны по быстрому принятию душа, я была бы победителем. Изредка поглядывая на спасительную спину своего хранителя (слово пока с трудом шло на язык), я вытерлась и оделась в просторную отцовскую футболку.
— Все. Можешь поворачиваться.
Илья молча исчез в двери. Я пошла следом. Почему он не говорит? В гостиной никого, я заглянула на кухню, он сидел за столом, подперев кулаком щеку.
— Кто это был?
Зеленые глаза внимательно изучили меня с ног до головы.
— Я не один такой, милая.
Я пропустила мимо ушей ласковое обращение.
— Он такой же как ты?
— Не совсем. Тоже мертвый, в остальном слабенький.
— Это как?
— А так, он и поднять ничего не может. Пустой дух.
— А ты?
— А я при жизни еще знахарем был.
— Знахарем? — мне так и придется из него по слову вытягивать?
— Лечить мог. Души видел.
— Видел, как я тебя сейчас?
— Почти. Ты головой ударилась, а я с рождения их видел.
— А мы все после смерти вот так…
— Нет. В основном люди рассеиваются, растворяются в природе, окружающих. Некоторые привязываются к одному предмету или зданию, например. Иногда частично.
— Частично?
— Ну… это как просматривать один кадр из фильма снова и снова.
— Момент его смерти?
— Или ее, — он поморщился. — Но это редко. Хотя встречается.
— А этот в ванной?
— Забудь. Он больше не появится, — Илья откинулся на стуле. Поза хищника расслабленного, но всегда готового к прыжку.
— Кто он такой?
— Понятия не имею. Я не спрашивал.
Стальные нотки в его голосе заставили меня насторожиться.
— Где он сейчас?
— Нигде. Растворился.
И снова холодное спокойствие.
— То есть как бы умер? — осторожно спросила я.
— Да.
— Ты его… — Я во все глаза смотрела на, как мне казалось, самого доброго в мире парня. Он равнодушно пожал плечами.
— Но он же ничего толком мне не сделал…
Его зрачки расширились, превратив ясный зеленый свет в черный.
— Как думаешь, со сколькими женщинами раньше он проделывал такой фокус. Если ты что-то можешь, это не значит, что ты безнаказанно будешь делать.
Я прикусила язык. Не я погибла, спасая полтора десятка совершенно чужих людей и скот, а значит не мне судить.
— Илья, — я опустилась напротив.
— Да?
— А хоть кого-нибудь ты тогда смог спасти.
