— Да. А отвечать в таком положении…
— …трудно.
Мы хохотали вдвоем и в голос.
— Вы оба больные! — сердито выдохнула Катенька.
— Солнышко, — икая, прошептала я. — Кто спорит-то?
Она фыркнула и укуталась в одеяло Кларка. Я улыбнулась, тоже поежилась. Все-таки в лесу хоть и летом довольно холодно. Кларк спрыгнул со стола, распахнул допотопный шкаф с внутренним зеркалом во всю дверцу, выудил мне безразмерный свитер. Я поблагодарила, одела. Стало теплее. Дверь приоткрылась, внутрь заглянул Кайл.
— Кларк, я тебе нужен еще? Или поехал с начальством объясняться?
— Давай, малыш.
Парень подмигнул Катеньке и скрылся за дверью. Я услышала, как взревел двигатель, постепенно удаляясь. Перевела взор на сестренку. Девушка задумчиво играла прядью волос, наматывая ее на палец. Еще раз подивилась, насколько непривычно иной она выглядит. В голову пришла довольно абсурдная мысль, требующая срочной проверки. Благо возможность имелась. Я спрыгнула со стола, стянула через голову свитер, подошла к шкафу, распахнула дверь и, хмурясь, уставилась в зеркало. Дорогие женские кроссовки, облегающие синие джинсы с низкой талией, Такая же облегающая насыщенно-оранжевая кофта, с декоративной алой прошивкой крест-накрест на плечах и груди. Глубокий вырез слегка открывал край кружевного красного белья. На секунду впала в ступор, лихорадочно соображая.
— Катюш, скажи честно, что думаешь о моей одежде?
Сестренка удивленно взглянула на меня.
— Зачем?
— Пожалуйста, Кать. Только честно.
— Ну ладно… Ты раньше никогда таких ярких вещей не носила. По-моему тебе идет. Не мой стиль, я б не одела, но тебе идет и грудь, наконец, открыла. А то вечно все наглухо. Если б не синяки еще…
Я кивнула, повернулась к зеркалу и снова уставилась на себя, переваривая собственную догадку. Для меня мой внешний вид по-прежнему не казался привлекательным. Я вздохнула, одела свитер, закрыла шкаф и забралась на стол. Кларк не сводил с меня глаз.
— Что-то мне подсказывает, что это было не простое женское желание пригладить перья.
Я отрицательно покачала головой. Говорить не было желания. Следователь верно оценил мое состояние, приставать не стал. Сестренка по моей просьбе кинула подушку, я поймала ее, улеглась прямо на столе, подтянув ноги к животу и обняв колени.
24
Катенька давно тихо сопела на кровати. Я же ворочалась с боку на бок на жесткой поверхности стола, пытаясь принять удобную позу.
— Леночка, давай подложу одежды. Мягко станет, — Кларк расположился на полу, уступив мне стол.
— Не надо. Все равно не усну. Не смогу.
— Лен, ты напрасно переживаешь. С ним ничего не случится.
Протяжно вздохнула.
— Кларк, а что значит слово 'шрам' на стене и что за многоэтажка?
— Так все просто. Я на этой самой крыше и получил по мозгам.
Дверь открылась. Подскочила. Кларк поднял оружие. В комнату тихо вошел Гриша. Я расстроено выдохнула и легла обратно. Следователь расслабился. Гриша сел у изголовья сестренки, собрал растрепавшиеся волосы, провел кончиками пальцев по губам, прижал ладонь к щеке, поцеловал кончик носа.
— Лена, — еле слышно прошептал он.
— М? — разговаривать по-прежнему не хотелось.
— Сколько ей лет?
— Двадцать.
Отвернулась к стене.
— Лена.
— Да?
— Ведь Эрик и впрямь намеревался тебя убить. Почему ты меня не слушала?
— Не знаю, Гриш.
— Он Марианну не просто любил, он ее боготворил.
Вот потянуло тебя на признания, козел ты эдакий! В груди разрослась дикая боль.
— Это неважно.
— Она жила с ним, говорила, что боится уйти. Я верил, ненавидел его.
Я подавила стон. Господи! Ну не хочу я знать! Неведение блаженно!
— Знаешь, она не позволяла ему себя трогать. В смысле еды. Он после нее волосы отрезал, и татуировку эту паршивую с завидной регулярностью втравливает в себя, не человек же, она исчезает постоянно, а еще краска белая. Дом старый сжег вместе со всеми вещами…
— Георг, советую помолчать и сосредоточиться на своей девушке, — подал голос Кларк. Я приподняла голову, взглянула на мужчину, одними губами прошептала 'спасибо' и вновь легла. Ощутила, как по щеке скатилась слеза, потом еще одна, сдерживать предательскую влагу не было сил, поэтому я просто зажмурилась и позволила ей свободно жить, пока никто не видит. Положила руку так, чтоб со стороны не было заметно, что реву. Шмыгать носом тоже было страшно. Я сильная, справлюсь. Подумаешь, ерунда какая. Грудь рвало на части от нестерпимой боли. Дрема опустилась неприятным сном, режуще- неприятным. Я видела Рика и Марианну вместе.
Меня подняли на руки и понесли куда-то. Я распахнула глаза, попыталась вырваться. Дали о себе знать еще не до конца развеявшиеся болезненные картины. Меня прижали сильнее. В лунном свете с трудом различила черты Рика. Он отошел от дома, опустился на землю, осторожно развернул меня к себе лицом.
— Маленькая… — осекся. Я поняла, что слезы не остались незамеченными. Протяжно вздохнула. Чтоб Грише пусто было! Бес смотрел на меня и не знал что сказать. Признаться в том, что я ему хоть немного нужна, он не сможет. Это не новость. Ладно. Зато не врет. Мы ведь не можем изменить свое прошлое, правда?
Я обняла его.
— Вернулся, — выдохнула в теплую шею. На остальное плевать, главное, целый и невредимый. Прижался губами к моему виску.
— Он мне ответит! — зло прошипел Рик.
Я очертила выступающие косточки ключиц.
— За что? Это ведь правда.
Бес скрипнул зубами.
— Маленькая, я… — снова осекся. По коже пробежала горячая волна. Слова терялись, не доходя до языка. Он не мог пересилить себя. Я остро ощущала все его эмоции. Я — не ты, хороший мой. Мне не нужно, чтоб ты говорил.
— Знаю, — улыбнулась я. — Где ты был? — сменить тему, заставить забыть.
— В городе. Нашел клан и того, кто мне все рассказал.
— Кто?
— Уже не имеет значения.
Я кашлянула, сообразив, что пленный 'язык' давно на том свете.
— Арон занял мое место, — после минутного молчания шепнул Рик. — Большая часть клана ушла. Он нашел молодых, бродячих, напал на стаю.
