После ухода недопиры (она решила воспользоваться телепортационным центром, чтобы поберечь дядины силы), дядя Алекс еще некоторое время посидел с нами, рассказывая последние домашние новости. Дома, как ни странно, было тихо. Почти все разъехались, даже дядя Адам уехал к какому-то давнему другу, а мама больше не бушевала, потому что папа строго выполнял мои указания на тему 'береги ее'. В общем, тишь да гладь. Только тетя Антай иногда нервничает на весь дом — она снова взялась за книгу 'Вязание для начинающих', и опять никак не могла понять, куда должны идти какие петли. Что меня больше всего заставило задуматься, так это поведение дяди Алекса. Он был мрачен, новостями делился неохотно и быстро ушел, даже не заметив, что Леша у меня теперь оборотень, а не человек. Переживал сильно из-за своей невесты, хотя, я уверена, причины не знал. Что сказать, интуиция.
Все это было только вчера, хотя сейчас, валяясь на диванчике, казалось, что прошло уже очень много времени. Как показывает практика, если проспать около двенадцати часов подряд, мироощущение слегка сбивается. Поэтому мы решили никуда не идти, даже более того — нагло так пропустить 'зарядку', которую Сергей нам очень настойчиво советовал не забрасывать, мол, мне нужно форму поддерживать, а Леше — нарабатывать. Кстати, когда Серый узнал, что я не только люблю оружие, но и умею с ним обращаться, оптимизма его не было предела. А когда мне удалось его 'уложить на лопатки'…
Вспомнив все это, я уже раз в двадцатый настойчиво заявила, машинально ласково перебирая короткие волосы:
— И, все-таки, нужно пойти к тому оборотню. Ника сама еще маленькая, она толково научить не сможет, а тебе нужно. Почему бы тебе не ходить на 'уроки', пока я в школе? Или ты думаешь, что, избавившись от перспективы снова попасть в четвертый класс, тебе позволят халтурить и спать до полудня? Как бы ни так! Вот овладеешь контролем, я тебя отдам дяде Адаму на обучению, будешь у нас алхимиком.
На словах про алхимика Леша оживился, поднял голову с моего живота, перевернулся и пытливо заглянул в глаза, переспросив с надеждой:
— А можно?..
Ну-ка, ну-ка. Это он про то, как чуть не взорвал с дядей Адамом полдома или все-таки про обещание одной маленькой, но очаровательной вампирше вспомнил? С трудом подавив вылезшую было улыбку, я насмешливо отозвалась:
— Неужели, став оборотнем, ты на всех других занятиях чуть было не поставил крест?
И, не дожидаясь ответа, ласково растрепала его волосы и ободрительно подмигнула, мол, а куда ж ты денешься, господин будущий алхимик? Леша, передразнивая меня, выразительно фыркнул, после чего посмотрел вопросительно — это я поднялась с дивана и направилась прочь из гостиной.
— Ну надо же нам чем-то питаться, верно? — пояснила я и направилась на кухню.
С первой попытки мне туда дойти не удалось, ибо меня 'перехватили' прямо около входной двери — кто-то позвонил в ту самую дверь. Удивившись, я машинально глянула на часы, словно те могли подтвердить, что по воскресеньям мало кто ходить в гости, и посмотрела в дверной глазок. Обнаружив там совершенно незнакомого, но крайне представительного мужчину, удивилась еще сильней и осторожно поинтересовалась:
— Кто там?
— Татьяна Алексеевна, это снова я. Ваша… сожительница еще не вернулась? — почтительно отозвался мужчина, подняв глаза к глазку и улыбнувшись самым любезным образом, отчего я, сама того не понимая, почему, передернула плечами.
Сзади подошел Леша, который тоже услышал слова из-за двери. Посмотрев на меня, сынишка одними губами поинтересовался у меня, кто такая та самая Татьяна. Я в ответ пожала плечами и уже хотела крикнуть, что, по всей видимости, гость ошибся квартирой, но меня вовремя осенило. Едва удержавшись, чтобы не стукнуться головой о дверь, кляня свою недогадливость, отозвалась с подозрением:
— А что вам, собственно, от нее надо?
— Ну, Татьяна Алексеевна, — в голосе послышались осуждающие, по-деловому веселые нотки, — мы же уже с вами об этом говорили. У меня одно деликатное дело к ней.
Это ж какое такое дело? И почему Налька, 'земное' имя которой как раз Татьяна, ничего мне о нем не упомянула, уезжая?
Мы с Лешей еще раз переглянулись. Я опять пожала плечами и кивком головы показала на комнату, намекая, что ему лучше спрятаться и не высовываться. Мальчик, к счастью, спорить не стал, понятливо кивнул и бесшумно ушел. Я же продолжила беседу с дверью.
— И что мне ей передать, если она придет? Что к ней приходил какой-то мужик с деликатными делами? Плохо вы знаете мою соседку! С деликатными делами она вас к специализированному врачу отправит, решать свои дела.
К моему неудовольствию, почтительно-вежливая улыбка с лица мужчины не исчезла, вообще ни один мускул на его лице не дрогнул. Крокодил с дипломатом. Почему именно крокодил — понятия не имею, спросите у моего подсознания.
— Передайте ей, что ее вызывают в суд, — очень вежливо ответил мужчина. — Надеюсь, такая причина не покажется вашей сожительнице достойной визита к врачу.
От такого заявления у меня глаза на лоб полезли. Это с какого перепугу меня в суд вызывают? Неужели наша уважаемая директор за опоздание на работу на меня иск подала? Глупости какие. Тогда за что? Налоги за квартиру мы платим, не балуем. И вообще, последние недели три меня в городе не было. Или он сюда уже месяц ходит? Но по какой причине? Да и вообще, разве так в суд приглашают? Я думала, что присылают какую-нибудь повестку, но чтобы кроко… мужчина с дипломатом приходил…
Решив не мучаться подозрениями (может, он вообще не ко мне, а таки все всё перепутали), я поспешно открыла дверь, пока нежданный гость не ушел.
Окинув мужчину взглядом уже 'вживую', негромко, довольно строго отозвалась:
— Может, и не покажется. Если вы не ошиблись. Я соседка Татьяны Алексеевны по квартире. Вы ко мне?
Весьма обрадовавшись моему явлению, мужчина подобрался, улыбнулся еще шире и уточнил:
— Эврика Ворожбитова? — Дождавшись моего медленно, задумчивого кивка, мужчина, не обращая внимания на мой подозрительный взгляд, для порядка спросил: 'Позволите?', вошел без согласия и протянул руку, представившись: — Куроносов Виталий Викторович, адвокат. Я представляю интересы Стэллы Шпак, которая выступает истицей в будущем судебном разбирательстве.
С неохотой пожав руку этого дипломата… то есть адвоката, я переспросила, вопросительно наклонив голову:
— Будущем?
— Разумеется. Мы ведь действуем по закону, и не можем подать на вас в суд, не уведомив вас об этом. Быть может, нам и вовсе удастся договориться… полюбовно, — вновь одарив меня вежливо- почтительной улыбкой, мужчина огляделся и указал рукой на дверь моей же кухни. — Пройдемте? Думаю, там нам будет удобней разговаривать.
Честно сказать, от такого нахальства мне хотелось выставить этого 'крокодила' обратно за дверь, но для начала нужно было все-таки разобраться, чтобы потом не было проблем. Проходят вслед за Виталием (по отчеству назвать его у меня язык не поворачивался — он был едва ли не младше меня на вид) на кухню, я попыталась вспомнить, кто такая Стэлла Шпак, и откуда я могу ее знать. Память молчала, как партизан. Усевшись за стол напротив адвоката и даже не подумав предложить ему чай, как можно вежливей уточнила:
— В чем, собственно, дело?
Мне щедро подарили еще одну улыбку, устраивая внушительный дипломат на столе и открывая его.
— А дело, уважаемая Эврика, в том, что вы незаконно удерживаете у себя некоего Алексея Андреевича Лукьяненко, мальчика десяти лет, следующих примет, которые прописаны у меня вот тут. Помимо этого документа, у меня есть письменное заверение от его матери, что ребенка она никому не передавала, а так же выписка из наркологического диспансера, которая может послужить веским основанием для лишения ее родительских прав. Впрочем, вас это уже не касается. От вас нужна самая малость — передать ребенка со всем его имуществом его будущему законному опекуну, родной тете и моей
