на вопль затравленного зверя, движущаяся навстречу машина с трудом увернулась от грузовика.
— Нечего выпускать их на дорогу, этих идиотов, которые и водить-то не умеют, — проворчал Ангало. Тут последовал удар, и остатки разбитой фары разлетелись вдребезги. — Понаставили тут, понимаешь ли, всякой дряни, — прибавил он.
— Не забывай проявлять предупредительность по отношению к другим водителям, — как-то неуверенно напомнил Масклин.
— А я разве это не делаю, а? Я вроде не наезжаю на них, — ответил Ангало.
— Обо что это мы там ударились?
— Думаю, какое-то заграждение, — пожал плечами Масклин.
— Ну вот, а я что говорю! Зачем только они ставят на дороге заграждения?
— Мне кажется, нам сейчас лучше свернуть направо, — сказал Гердер.
— Что же, можно попробовать, — угрюмо сказал Ангало, слегка потянув за веревку правого поворота.
Время приближалось к полуночи, и жизнь в Гриметхорне после наступления темноты замирала. Навстречу им не попалось ни одной машины, грозившей врезаться в грузовик, когда тот, вынырнув из-за угла проезда Олдермена Серли, с рычанием помчался по авеню Джона Ленкона — мятый, покореженный, озаренный ядовито-желтым светом уличных фонарей. Дождь прекратился, но над дорогой висели клочья тумана.
Все шло до странности гладко.
— Что ж, третью скорость, — сказал Ангало. — И чуть прибавить газу. Что это еще там за знак?
Гримма и Масклин вытянули шеи.
— Вроде написано «Дорожные работы», — озадаченно сказала Гримма.
— Хм… Звучит неплохо. Эй, прибавьте-ка еще газу!
— Э-э… — протянул Масклин. — Я.., я думаю, может, нам не надо так разгоняться. Я не очень-то понимаю, что значит «Дорожные работы», но…
— А что тут понимать? Это значит, что они позаботились убрать с дороги все эти загородки и прочее. Именно в этом-то и заключалась работа, — отмахнулся Ангало. — Теперь здесь можно спокойно еха…
Масклин вдруг перегнулся через край платформы и закричал:
— Стоп! Стоп, вам говорят!
Команда управления тормозной педалью удивленно взглянула вверх, но повиновалась. Раздался пронзительный визг шин, крики и ругань номов, которых резко бросило вперед, а потом металлический хруст и скрежет, словно грузовик продирался через многочисленные железные барьеры и загородки.
— Ну и в чем тут дело? — сердито пробормотал Ангало, когда они наконец остановились.
— Я сбил коленки, — ответил Гердер.
— Дальше дороги нет, — вздрогнув, сказал Масклин.
— Не может быть! — огрызнулся Ангало. — Где же мы, как не на дороге?
— Посмотри вниз, только и всего. Глянь, глянь, — сказал Масклин. Ангало уставился на дорогу впереди грузовика. Самое интересное, что никакой дороги там не было. Тогда он повернулся к сигнальщику.
— Как бы отъехать чуть-чуть назад? — тихо сказал он.
— Капельку? — переспросил сигнальщик.
— Кончай дерзить, — вздохнул Ангало.
Гримма, завороженная, смотрела на яму впереди. Яма была большой. Яма была глубокой. В ней виднелись какие-то трубы.
— Иногда мне кажется, — пробормотала она, — что люди не имеют ни малейшего представления о нормальном значении слов.
Она неуверенно принялась листать «Правила дорожного движения». Тем временем грузовик, пятясь, осторожно отъехал от обрыва и двинулся по обочине, поросшей травой.
— Надо иметь в виду, что мы просто не можем доверять всем этим надписям!
— сказала она. — Поэтому поехали дальше помедленней.
— Я все делаю правильно, — надулся Ангало. — Если у людей все перевернуто с ног на голову, я в этом не виноват.
— Потому-то нам и надо ехать помедленней. В молчании они двинулись по объездной дороге. Из темноты возник еще один знак. Красный круг, а в нем лошадь, впряженная в повозку.
Номы удивленно переглянулись.
— Что бы это значило? Есть у кого-нибудь идеи? Гримма в отчаянии принялась листать «Правила».
— Я как-то видел лошадей на картинке, — вспомнил Гердер. — Если это может чем-то помочь… Книжка называлась «Мы идем на ярмарку». И там была нарисована такая большая круглая штука, а на ней лошади, все позолоченные. И все это должно вращаться. «Карусель» — так там было написано.
— Уверена, это совсем не то… — пробормотала Гримма, судорожно перелистывая страницы. — Я уверена, это должно быть где-то здесь…
— Позолоченные? — удивился Ангало. — Это же непрактично. Слишком легко испачкать… Я думаю, — он осторожно взглянул на Гримму, — мы могли бы включить третью скорость. Совсем немножко.
— Как скажете, мистер Ангало, сэр, — отозвался сигнальщик.
— Что-то я не вижу впереди никаких позолоченных лошадей, — заметил Масклин. — Знаете, я почти уверен…
— Там еще должна играть веселая музыка, — промямлил Гердер, которому очень хотелось быть хоть чем-нибудь полезным. — Ой, смотрите, — вдруг оживился он, — еще знак. Стрелки по кругу
. Я же говорил, что она вращается! Где-то впереди карусель!
— Но что-то я не слышу никакой веселой…
И тут их оглушил вой автомобильного клаксона. Дорога вдруг кончилась, вместо нее возникла огромная клумба, грузовик подбросило в воздух. Двигатель надсадно рычал, колеса бесполезно вращались, не касаясь земли… Грузовик приземлился на другой стороне, раскачиваясь из стороны в сторону, проехал немного вперед и выкатился на дорогу. Потом он остановился.
В кабине повисло испуганное молчание. Потом раздался чей-то стон.
Масклин подполз к краю платформы и увидел перепуганное лицо Гердера, висящего над бездной, вцепившись руками в стойку перил.
— Что случилось? — простонал священник. Масклин втащил его наверх, где было все же несколько безопасней, и помог отряхнуться.
— Думаю, — пояснил он, — эти знаки хотят нам что-то сказать, но только говорят они вовсе не то, что имеют при этом в виду.
Гримма выползла из-под страниц «Правил дорожного движения». Ангало удалось наконец распутать веревки и встать на ноги, и тут он встретил ее разъяренный взгляд.
— Ты абсолютный идиот! — закричала она. — Ты гонишь как безумный! Хоть бы слушал, что тебе говорят!
— Ты не имеешь права так со мной говорить, — возмутился Ангало. — Гердер, скажи ей, чтобы она перестала меня обзывать! Гердер сидел на краю платформы и все еще дрожал.
— Знаешь, мне кажется, — выдавил он из себя, — сейчас она имеет полное право сказать тебе все, что угодно. Продолжай, женщина! Ангало вспыхнул от негодования.
— А ты продолжай-ка висеть, где висел! Это ты все начал со своими позолоченными лошадками! Кто видел позолоченных лошадей? Я видел позолоченных лошадей?! Это он отвлек меня разговорами о позолоченных лошадях…
Гердер ткнул в него пальцем:
— Я бы попросил не говорить обо мне «он»!
— А я бы попросила не говорить обо мне «женщина»! — завелась Гримма. Снизу, из глубины кабины, донесся голос Доркаса.
— Я бы не хотел вмешиваться в вашу беседу, — крикнул старик, — но, если это произойдет еще раз, кое-кто тут, внизу, будет очень сердиться! Вам все понятно?
— У нас тут небольшие проблемы с управление?! — весело прокричал Масклин, свесившись через поручень. Он повернулся к остальным:
