Вильгельм Телль

Вальтер Телль (под липой)

Стреляй, отец! Я не боюсь!

Телль

Что ж, надо!

(Овладевает собой и начинает

целиться.)

Руденц

(все время стоявший в напряженном

ожидании и с трудом сдерживавший

себя, выступает вперед)

Довольно, фохт! Прошу вас, прекратите...

Все это было только испытаньем...

Вы своего добились... Но суровость

Излишняя вредит разумной цели:

Натянутый сверх меры — треснет лук.

Геслер

Прошу молчать!

Руденц

Нет! Буду говорить!

Честь Габсбургов священна для меня.

Но ненависть легко снискать насильем,

А этого не хочет император...

Жестокости такой не заслужил

Народ мой, нет у вас на это права.

Геслер

Как смеете вы!

Руденц

Долго я молчал,

Бесчинства над народом наблюдая;

Я закрывал на все свои глаза

И заглушал в своей груди страданья,

Скорбь гневом переполненного сердца.

Но долее молчать изменой было б

И Габсбургам и родине моей.

Берта

(бросаясь между ландфохтом

и Руденцом)

Он только злее разъярится, Руденц!

Руденц

Я свой народ покинул, от родных

Отрекся. И естественные узы

Я разорвал, чтоб только к вам примкнуть...

Я думал благу общему помочь,

Монарха власть в моей стране усилив.

Теперь повязка с глаз моих упала,

И в ужасе над бездной я стою.

Я верил вам — и был обманут вами.

Вы сердце честное опутали... И я

С благою целью мой народ губил.

Геслер

И ты дерзишь так нагло господину?

Руденц

Мой господин не вы, а император...

Свободен я, и рыцарская доблесть

Моя нисколько вашей не уступит.

Во имя императора вы здесь,

И хоть позорите вы это имя,

Я чту его, иначе бы перчатку

Я бросил вам, потребовав к ответу.

Что ж, дайте знак своей охране... я

Не безоружен, как они...

(Указывая на народ.)

Со мной

Мой добрый меч, пусть...

Штауффахер (кричит)

Яблоко упало!

Пока всеобщее внимание было привлечено к ландфохту и Руденцу, между которыми стояла Берта,

Телль пустил стрелу.

Рёссельман

А мальчик жив!

Голоса