Постель тверда и холодна, Совсем не греет одеяло. Мне этой ночью не до сна, Ей нет конца, унылой ночи. И только огонек свечи Бессонницу со мною делит. Но вот взошла луна в ночи Час наступленья пятой стражи. На жесткую постель мою Сажусь, встаю, хожу без цели, Опять ложусь, опять встаю, Себе не нахожу я места. Я знаю — горя полоса Кончается, приходит радость. Но спят, быть может, небеса? Забывчивы, быть может, духи? О, если б наш союз связать Травою, скошенной в Ланьцяо *, Была б я счастлива опять Над многоводным Сяосянцзяном. И под осеннею луной, И под весенним теплым ветром Сидел бы милый мой со мной И нежные слова шептал бы. В любви бы сотня лет прошла, Как незаметное мгновенье. Я б дочь и сына родила — Какое б это было счастье, А нынче на сердце тоска. И кто теперь меня осудит? Скажите, разве так легка, Так весела разлука с милым? Ах, еси бы мы жить могли На юге в маленьком домишке, От шумных городов вдали, В горах, среди теснин, потоков! Могла бы я счастливой быть, Когда бы это все случилось. О чем еще судьбу молить? Чего еще желать на свете? Звенел бы по камням поток, Шумели бы над кровлей сосны, Я выходила б на порог, Глядела бы на наш колодец. Участок наш — подать рукой. Пойду-ка уберу я камни, Вскопаю грядки я киркой, Поем немного скромной пищи. Пройдет, возможно, сотня лет, Но как забудешь о разлуке? Покоя нет, забвенья нет — Глубокая тревожит рана! О, как мученья велики! Молю судьбу я: дай мне вечно Касаться ласковой руки, «Люблю» твердить самозабвенно. Нет, лучше бы навек з'снуть В час расставания с любимым! Какое счастье утонуть В большой реке, в глубоких водах. Я потому еще живу, Что теплится во мне надежда.
