слишком маленькая? Или, может, в самый раз? Или — теперь есть личный повод поквитаться?
— Нет, — едва слышно произнес Ит. — Это не повод поквитаться. Это повод для чего-то другого.
Рядом с ним опустился еще один флаер, рыжий спрыгнул с платформы на траву и бегом бросился к Иту. Несколько секунд они стояли неподвижно, глядя друг на друга, а потом Скрипач шагнул вперед и молча, не произнося ни слова, обнял Ита.
…Крошечная вечность, в которой ветер шумит в траве и бьется сердце другого, в унисон со своим; в которой нет слов, а есть одно бесконечное знание, вне которого жизнь становится бессмысленной…
Скрипач отстранился, взял Ита за плечи, и, серьезно посмотрев ему в глаза, произнес:
— Больше никогда так не делай.
— Почему? — опешил Ит.
— Потому что я чуть с ума не сошел! — раздраженно буркнул Скрипач. — Как только очухался, и ключ сняли… ну, в общем, как только смог говорить, стал про вас всех спрашивать. Про тебя в первую очередь, разумеется. А мне и отвечают — уже все в порядке, спасти успели. Чего?! Он же катер вел, я же помню. Ну да, отвечают, только он его с кровотечением вел, а пилоту вашему еще больше досталось, но тоже, слава Богу, обошлось. Если бы я в тот момент не лежал, я бы, наверное, упал, — признался он.
— Так я не понял, чего я должен не делать? — удивился Ит.
— Подставляться, блин! — рявкнул Скрипач.
— Тебе, значит, можно, а мне нельзя? — ехидно поинтересовался Ит.
Скрипач не успел ответить. Рядом с ними спланировала к земле третья платформа — прилетел Ри. Ит подумал, что до сих пор не видел пилота настолько радостным и оживленным. Куда пропала обычная мрачная сдержанность и откуда появилась эта бесшабашная веселость?
— Привет! Ну, чего у вас тут? Эдри еще нет? — заговорил Ри, подходя к ним. — Как вы? Нормально?
— Вполне, — усмехнулся Скрипач. — А координатора до сих пор где-то носит. Начальство…
— Угу, которое не опаздывает, а задерживается, — подсказал пилот. — Мы-то с тобой ее уже видели, а вот Иту только предстоит. Слушай, это жуть, а не тетка, честное слово!
— Почему? — не понял Ит.
— Строга, — мрачно поежился Скрипач. — Нет, она не злая, но почему-то в ее присутствии очень хочется встать по стойке 'смирно' и дышать через раз. Она ж еще и рауф, а тетки у рауф — это у-у-у… Такое у-у-у, что…
Он не договорил. Рядом с ними прямо из воздуха материализовался небольшой полупрозрачный корабль, из которого неспешно вышла и направилась к ним Эдри, координатор Орина. Ит внимательно посмотрел на эту женщину и сразу понял — Ри и Скрипач абсолютно правы. Вроде бы ничего особенного в Эдри не было. Небольшого роста, плотная, с короткой шерстью на голове. Очень красивые глаза — лиловые, с каким-то удивительным разрезом. Уже немолода, возраст средний, даже ближе к пожилому. Одета скромно, почему-то в форму официальной службы. Но вот взгляд и манера держаться…
— Здравствуйте. Рада, что с вами все хорошо, — Эдри улыбнулась, слегка наклонила голову. — Поскольку со временем у меня сейчас трудно, давайте сразу перейдем к делу.
Все трое синхронно кивнули. Эдри вывела в воздух перед ними панель визуала, на которой тут же возник небольшой текст.
— Эту информацию я обязана передать вам троим, как представитель Контролирующих структур этого кластера, — ее голос стал в мгновение ока официальным и очень серьезным. — Подобная информация находится во всех базовых мирах Контроля, и в случае вашего появления на любой базе любой координатор обязан был сделать то же самое, что и я. Вы готовы выслушать?
— Да, — ответил за всех Ри.
— Отлично. Сейчас вы обязаны подтвердить вашу генную карту, — продолжила Эдри. — Поднимите правую руку, пожалуйста.
Вокруг поднятых ладоней воздух на мгновение помутнел.
— Подтверждение принято, спасибо. Каждому из вас я сейчас выдам личный информационный блок, который вы должны будете открыть в моем присутствии. После того, как вы прослушаете обращения, я предоставлю вам всю необходимую дополнительную информацию. Для того, чтобы посмотреть сообщения, не мешая друг другу, рекомендую разойтись.
В душе у Ита шевельнулась вдруг какая-то догадка.
— Это считки, верно? — спросил он. Эдри кивнула. — Скажите, а когда они были сделаны?
— Возраст считок — семь тысяч сто девяносто восемь лет, — сообщила координатор. — Еще какие-то вопросы есть?
Ит отрицательно покачал головой.
Перед каждым из них возник светло-серый дымный круг диаметром сантиметров десять.
— И как это открывать? — поинтересовался Ри.
— Просто дотронуться рукой.
Степь.
И ветер в траве.
Просто дотронуться — и узнать.
Когда Ит коснулся круга, он тут же растаял, как дым. Пространство перед ним подернулось едва заметной рябью, и из ниоткуда появилась фигура человека. Ит вгляделся и отступил на шаг назад.
— Привет, — сказал человек. — Не пугайся, это действительно ты. Ну, отчасти. Если ты сейчас видишь и слышишь то, что ты видишь и слышишь — это плохо. Это значит, что я ошибся. И поэтому, прежде, чем что-то объяснять, я прошу у тебя прощения.
Ит стоял и неподвижно смотрел в лицо говорившего — узнавая и не узнавая. Говоривший был Сэфес, очень старый Сэфес, одетый в форму, точно такую же, какую носили Леон и Морис. Абсолютно седой, худой, как щепка, с пронзительным, острым и почему-то наполненным болью взглядом.
'Это я? — в растерянности думал Ит. — Но ведь…'
— Приступим, — продолжил человек. — Я очень стар и через несколько дней меня не станет. В данный момент мне семьсот тридцать два года, я действительно Сэфес и в этой инкарнации у меня даже не было имени — меня называли Пятым. Почему — ты узнаешь, если захочешь, позже. Это, в принципе, сейчас неважно, важно совсем другое. Вся моя, да и твоя жизнь — это бесконечный возвратный круг с обязательным появлением в разных кластерах пространства раз в тысячу лет. Иногда — значительно реже, иногда чаще. Я не знаю, когда это все началось и какая у всего этого цель, но в этот раз… — он опустил глаза. — В этот раз мы с Лином сделаем попытку разорвать этот круг. Знаешь, — он снова поднял глаза, и Ит содрогнулся от этого взгляда. — Может быть, если мне удастся хоть что-то, ты не станешь к тридцати девяти годам инвалидом со сломанной психикой, которому невыносима реальность, а хорошо только в Сети и нигде больше. Возможно, на пороге смерти это звучит смешно, но я… хочу жить. Хотел жить. Прожить хотя бы одну жизнь так, чтобы в последующих можно было помнить что-то еще, кроме боли и желания вернуться во что бы то ни стало в Сеть, что бы вокруг не происходило.
Ветер в траве. Сухая, нагретая солнцем земля и ветер…
— Я не знаю, с кем я сейчас говорю. В самом начале этой своей жизни я был генетиком, по словам окружающих — неплохим. И я немного поиграл со своим же генным кодом. Поэтому возможны три варианта. Первый — ты человек, на сто процентов человек, и никто никогда в жизни не обзывал тебя дьявольским отродьем из-за вертикальных зрачков, да и второго сердца у тебя, надеюсь, нет. Второй — ты Рауф, нормальный полноценный гермо, и то, что у тебя есть в рецессиве чужие гены, видно только после очень сложного и дорогостоящего анализа. И третий — ты человек, но геном рауф у тебя присутствует в полном объеме, причем доминировать он начинает только в нужных ситуациях… этот же вариант взял Лин, первые два он брать отказался. Я не знаю, кто ты, и не знаю, что произошло — если мои распоряжения выполнялись четко, ты не должен был попасть сюда и это увидеть. Но я искренне надеюсь хотя бы на то, что тебе не раздирали ларингоскопом горло, тебя не размазывало автобусом по асфальту и ты не умирал в муках от передозировки морфия, пролежав полгода в параличе. Я… не могу больше. Если я ошибся и в этом, то грош мне цена — и как Сэфес, и как человеку. Хотя что-то подсказывает мне, что в этом я был все-таки прав. В этом ты — не я.
