общественными, культурными и спортивными мероприятиями. Мы не чувствовали себя изолированными от общего потока жизни, в нас бился общий пульс советской жизни, наполненный социалистическим, коллективистским содержанием. Но вот капиталистические реформы нас лишили, планового материального снабжения, отторгли от нас потребителей нашей продукции, таким образом, искусственно, расчетливо сделали нас нищими изгоями. Все советское было обрублено в один раз — тяп-ляп и концы в воду — вымирайте, все равно, дескать, вы неполноценные существа в образе человеческом. Но мы, изнемогая, благодаря коммуне, держались. Правда, временами жили артельным шабашничаньем на строительстве буржуйских и индивидуальных коттеджей. Однако все дается нелегко. По началу люди впали в отчаяние. Нашу колонию отключали даже от электроэнергии. Создавалось впечатление, что нас решили извести со света как лишнее человеческое порождение. С нашими людьми, впрочем, как и со многими здоровыми людьми в стране, произошло тяжелейшее морально-психическое потрясение. У нас было даже два случая самоубийства на этой почве. Дело в том, что в результате проведения рыночных реформ, насильственного свержения российского общинного, социалистического общества и установления власти капитала, индивидуалистического жизнеустройства, именно либералы лишили трудовых людей смысла жизни. Советский человек привык жить в обществе, которому он был нужен, был ценен и востребован, он имел свою общественную роль, свой долг перед обществом, которое сообща, коллективным трудом строило общую жизнь, и жизнь эта день ото дня была новая, возвышенная, в ореоле сияющей всечеловеческой нравственности, добродетели и святости. И люди душой, помыслами своими, чаяниями стремились к ней. Это было стремление всеобщественное. У людей была цель — и своя, личная, и общая. Эти цели — индивидуальная и общая — сливались воедино. Человек нужен был обществу, оно его искало, берегло, растило, определяло в жизни, одухотворяло, возвеличивало своей благодарностью, если хотите, обожествляло. Вот что такое был социализм. И советский человек стремился к своему обществу, он с детства к нему привыкал. Труд для общества стал смыслом жизни человека. Советский человек был активным и необходимым участником общественного жизнеустройства. Способствуя этому, социалистическое общество делало человека духовно обогащенным, научно и профессионально вооруженным, культурно приподнятым над мещански-обывательским образом жизни, по-братски неравнодушным к сотоварищам. И вот явился капитализм, — общество частных собственников, существующих на эксплуатации трудового человека. Капитализм не только отнял у нас все богатства, он отнял все социальные права, в первую очередь гарантии на труд, на жилье, отнял и уничтожил равноправие на жизнь, на свободу, человеческую независимость, радость жизни, мечту о счастье, будущее детей и прочее, прочее. Он-то и лишил простых людей труда смысла жизни, величайшего, драгоценнейшего человеческого достояния. Для наших коммунаров это все оказалось тяжелейшим ударом. На первых порах нашим людям выходить из этого морально-психологического кризиса пришлось трудно. В этих условиях мы очень благодарны присутствующему здесь Краснову Михаилу Александровичу, который наблюдал нашу психологическую обстановку. Он добровольно, по своей инициативе провел с нашими людьми сотни, может, тысячи бесед, ходил в семьи и, как профессиональный психолог, прямо, скажем, оздоровил у нас психологическую атмосферу. Коммунары, Михаил Александрович, вам благодарны как другу. А тут, кстати, блеснул луч надежды. В правах на открытое существование была восстановлена защитница трудовых людей — Коммунистическая Партия Российской Федерации. А когда восстановилась областная коммунистическая организация, мы воспрянули духом. С помощью коммуниста Волкова и Евгения Сергеевича школы района и всего города стали у нас постоянными заказчиками на новую школьную мебель и на ремонтные работы. Набирает силу наша фабрика. А вот новость о создании районной организации коммунистов и райкома партии наши коммунары восприняли с большим удовлетворением и говорят, что теперь у них явилось такое чувство, что подле нас возродилась такая коллективная сила, которая распростерла перед нами свои объятия и теперь будет к кому прислонить голову. Вот как простые трудовые, честные люди оценивают новое нарождение Коммунистической партии. И это высшая нам всем награда! Наше, товарищи, дело чести и совести оправдать это высокое доверие и надежду народную… У меня все, товарищи. Спасибо за внимание, — и он поклонился всему залу.
Его товарищи-коллеги, по знаку сурдопереводчицы уважительно все встали и энергично, от всей души аплодировали ему. Их одобрение речи руководителя поддержали все присутствующие в зале. За этими аплодисментами а зале чувствовался какой-то дружный душевный подъем, ощущение справедливости и готовности оправдать надежды тех, кто там, за стенами Дома культуры, прислушивается к голосу собрания коммунистов района.
Петр Агеевич слушал речь Надточия внимательно и с большой заинтересованностью, она глубоко проникала в его сердце. Вообще-то с коммуной Светоч он знакомился впервые. Как-то так получилось, что жизнь людей этой необыкновенной коммуны в центре района прежде никак не коснулась его внимания, что еще раз толкнуло его к пониманию того, как он был далек от широкой общественной жизни, и сейчас вызывало в нем болезненное смущение.
Петр Агеевич без труда понял трагическое положение коммуны Светоч и близко к сердцу принял надежду членов коммуны на братское объятие со стороны районного комитета партии. Он почувствовал благодарность к партийной организации глухонемых за сохранение своего организационного существования и, несколько раз оглянувшись в ее сторону, подумал: Я обязательно должен побывать у них, может быть, найду, чем им помочь, этим мужественным, с гордым духом людям в борьбе за коммунные принципы жизни, которые, наверно, и помогают им иметь полноценную жизнь…
А рассказ Надточия о Краснове вызвал у Петра Агеевича еще большие дружественные чувства к Михаилу Александровичу. Он даже чуточку возгордился тем, что стал другом такого доброго, чуткого человека, который в трудную пору пришел на помощь обездоленным людям и смог чем-то помочь им.
Душевный порыв, родившийся от рассказа Надточия, подтолкнул Петра Агеевича поделиться своими мыслями с Красновыми. Он обратил их внимание на себя и полушепотом сказал:
— По всему видно, что в этом обществе живут сильные люди, которые знают цену коллективного объединения сил и общинного, коммунного образа жизни.
Михаил Александрович тоже внимательно и заинтересованно слушал Надточия и тотчас полушепотом откликнулся на слова Петра Агеевича:
— Да, это крепкие духом, волевые, целеустремленные к жизни люди. Я близко с ними познакомился несколько лет тому назад, даже выучил их символы общения, у них есть особый стиль, так сказать, бытования, поведения и взаимоотношений, сверхчеловеческое терпение. Общую и индивидуальную силу они черпают в своей товарищеской сплоченности, в действительном коммунистическом образе жизни. У них удивительные способности к самоорганизованности, они, как святыне, поклоняются высочайшему принципу коммунистичности. По моим наблюдениям, они являют пример организации коммунистической ячейки по проявлению человеческих и социальных взаимоотношений, организации производственной, трудовой занятости. Что интересно, они трудовую занятость в нынешних условиях делят по пословице: горбушку хлеба и ту пополам. Требования общественной дисциплины — непререкаемы. Трогательное, любовное отношение к детям у них освящено каким-то божественным образом, отношения друг к другу строятся на взаимном уважении. Я хорошо познакомился с их образом жизни. По их просьбе я преподаю в их школе-интернате в десятом-одиннадцатом классах математику и физику. Мои выпускники успешно выдерживают конкурсы в вузы. В порядке благодарности они преподнесли мне в подарок автомашину Волгу. Но я отказался от подарка и уговорил их, что возьму машину по ее продажной стоимости с рассрочкой на четыре года. И вот уже шесть лет катаюсь на ней… Это интересные и замечательные по нравственным качествам и по своему советскому убеждению люди.
Тем временем объявили выступления гостей — секретарей городских райкомов партии. Это были краткие дружественные, пламенные приветствия товарищей по борьбе на защите трудящихся. Затем слово было представлено секретарю сельского райкома партии.
Семен Семенович начал свое выступление несмело, словно оробел чего-то. Но в минуту собрался и заговорил уверенно, с доверием к новым товарищам:
— Здравствуйте, дорогие товарищи коммунисты! Разрешите мне вас приветствовать как членов нашей партии коммунистов из рабочего класса. А я есть секретарь сельского Надреченского райкома КПРФ, то есть секретарь коммунистов села, из числа тружеников земли, от униженного, оскорбленного, ограбленного и все еще ограбляемого класса, являющегося частью разоренного государства. А когда часть государства разорена и продолжает ограбляться, то продолжает разоряться и ограбляться в целом
