Ли Майклс

прав. Свадьбы и подобные торжества доставляли ей удовольствие, до того как она сама стала заниматься их организацией. Но в любой работе есть недостатки и преимущества. В целом ей очень нравилась эта работа. И только поздним вечером, после утомительно длинного дня, у нее появлялось чувство легкого сожаления.
Банкет подошел к концу. В безвкусно украшенном лимузине жених и невеста отбыли домой. Служащие фирмы упаковали остатки всякой снеди и удалились. Остались только слегка увядшие цветы да несколько помятые украшения – все это подождет до утра, когда приедет и заберет их цветочник.

– Я провожу тебя домой, – сказал Маркус, когда Кэтлин забирала с собой книгу гостей и пару позолоченных туфель, забытых кем-то в дамской комнате. Непонятно, как хозяйка умудрилась их там потерять? – Просто хочу убедиться, что с тобой все в порядке.

У нее потеплело на душе. Было приятно, что так заботятся о твоей безопасности. Конечно, Спрингхилл – это не Нью-Йорк, но все же.

Но он не только проводил ее до дома. Его «мерседес» въехал за ее маленькой машиной на подъездную аллею к ее дому, и он вышел из машины.

Она слишком устала и не обратила внимания, что это прозвучит несколько грубо.

– Маркус, ужасно поздно. Я вся как выжатый лимон.

– Я не пойду в дом. Твоя мама уже готовится ко сну. Но я хотел бы минутку поговорить с тобой, Кэтлин. – Он натянуто улыбнулся. – Кажется, последнее время у нас было не много случаев для этого. Ты все время занята.

Она не могла отрицать этого. Большая часть работы приходилась на вечера – длительные переговоры с клиентами о предстоящих делах. А когда она была свободна, то оказывался занятым Маркус. Фирма «Тёф мастер» стала теперь крупным предприятием, с корпоративным управлением, и переросла то региональное предприятие, которым когда-то владел отец Пенна. Она отнимала у Маркуса массу времени.

Кэтлин пошла к старым плетеным качелям, подвешенным на тяжелых цепях к потолку крыльца. Болты, надежно их крепившие, слегка скрипели при раскачивании. Этот скрип напоминал нежную трель сверчка, который мешал Кэтлин, если она собиралась как следует выспаться ночью. Она села очень прямо.

– Я хотел поговорить с тобой на банкете, – сказал Маркус. – Но подошел твой друг-маньяк и… ладно, это не относится к делу, Кэтлин… – Он придвинулся к ней и взял ее руку.

Кэтлин пыталась подавить зевок.

– Может быть, это немного эгоистично – что я попросил тебя задержаться. Что ж, извини. Сегодня ты представила меня как своего друга, но я хочу получить право на большее. Выходи за меня замуж, дорогая.

Кэтлин вздрогнула, всю дремоту как рукой сняло. Она не могла припомнить случая, когда бы внезапно и в таком волнении пробуждалась, – кроме одного случая на озере, когда она заснула на пляже и Пенни высыпал лед из пикник-холодильника на ее едва прикрытое бикини тело…

Раздумывать и рассуждать, когда надо ответить на предложение о женитьбе, уже нет времени.

Возьми себя в руки, Кэтлин Росс. В конце концов, для нее это не такая уж большая неожиданность. Она встречалась с Маркусом уже год и почти ожидала услышать от него такое предложение…
Она открыла было рот, чтобы сказать, что рада стать его женой… Но вдруг услышала, что вместо этих слов произносит почти хриплым голосом:

– Маркус, это ответственное решение. Мне… мне надо подумать. Пожалуйста…

ГЛАВА ВТОРАЯ

Маркус был так поражен, что едва не упал с качелей. Кэтлин не винила его: она сама была ошеломлена тем, что сорвалось с ее губ. Более полугода она ни с кем, кроме него, не встречалась. Поэтому у нее не должно бы возникнуть сомнений в том, каким будет ее ответ, когда Маркус сделает ей предложение.
Маркус смущенно засмеялся.

– Надеюсь, ты не будешь вести себя как робкая девочка, Кэтлин? Слезы, вздохи, ахи: «Это так неожиданно…»

Она покачала головой.

– Это не было неожиданностью, – сказала она и тут же поняла, что ответ был не из самых удачных. – И все же это серьезный шаг, Маркус, и я не все еще продумала до конца. Мне нравится быть с тобой, ты мне нравишься, но когда это станет постоянным…

Ты увязаешь все глубже и глубже. Ты уже перешла от невнимательности к неосмотрительности и, если не будешь вести себя осторожно, окажешься на грани грубости!

– Пожалуйста, скажи, что ты понимаешь меня. Я просто хочу быть в себе полностью уверенной для нашего же с тобой блага.

У Маркуса напряглись мускулы лица.

– Конечно, я понимаю, Кэтлин. Это, несомненно, моя ошибка, что я не подождал, пока ты отдохнешь. Тогда встретимся завтра?

Она улыбнулась в знак согласия, но потом вспомнила свой распорядок дня на завтра.

– Мне надо быть в клубе и дождаться, пока арендаторы привезут дополнительные столы и стулья, да еще поговорить с цветочником.

– Это, надеюсь, не займет целый день, – сказал он и встал. – Я позвоню.

Она кивнула и смотрела, как он спускается с крыльца, слишком усталая, чтобы отреагировать на внезапность его отъезда. Потом вскочила и поспешила за ним.

– Маркус, ты не хочешь поцеловать меня и пожелать спокойной ночи?

– Я подумал, что это, может быть, неподходящий момент.

– Не глупи, – прошептала она и прислонилась головой к плоскому столбу крыльца, посмотрев на него оттуда. Он перевел дыхание, поднялся снова на верхнюю ступеньку и поцеловал ее, как обычно, – или в этом поцелуе была какая-то сдержанность?

Она все еще стояла, прислонившись к столбу, подложив одну руку под щеку, чтобы не испачкать лицо меловой побелкой. Неподвижно стояла она, пока свет задних фар «мерседеса» не исчез в дали тускло освещенного бульвара.