Зимой 1942 года на каменистых скалах Марухского и Клухорского перевалов, в моренах Марухского ледника советские бойцы и командиры грудью преградили путь фашистским горным стрелкам из дивизии «Эдельвейс».
Плечом к плечу здесь бились с фашистами и работники ростовской, молдавской и донецкой милиции, которые вливались в боевые ряды 810-го стрелкового полка.
Публикуя настоящий очерк, мы приглашаем читателей вместе с нами продолжить поиск безвестных героев милиции.
Эхо войны
Председатель сельского Совета Игнат Кузнецов, выслушав рассказ чабана колхоза «Знамя коммунизма» Мурадина Кочкарова, тут же поднял телефонную трубку и вызвал станицу Зеленчукскую, что в Карачаево- Черкесской автономной области. В районном отделении милиции 21 сентября 1962 года дежурил младший лейтенант Г. А. Лифарев. Приняв телефонограмму, он без промедления передал ее содержание секретарю райкома партии Божко. Спешно скомплектованная группа спортсменов во главе с тем же младшим лейтенантом милиции Лифаревым направилась на Марухский ледник. Здесь они увидели то, что заставило их обнажить головы. Как и сообщал чабан, ветер и оттепели приоткрыли последствия разыгравшейся здесь около двух десятилетий назад героической драмы. В нескольких местах виднелись останки советских воинов, оружие, армейская одежда и снаряжение.
Вскоре после этого была создана государственная комиссия во главе с заместителем председателя Ставропольского крайисполкома Агкацевым и крайвоенкомом генералом Танасевским. В нее вошли военные специалисты, врачи-эксперты, альпинисты, саперы Северо-Кавказского военного округа и работники милиции. 28 сентября 1962 года члены комиссии достигли Марухского ледника. Здесь перед ними предстала печальная картина, которую уже видела первая экспедиция. Более тщательное обследование привело к новым находкам. Рядом с одним погибшим лежала офицерская фуражка. В леднике были найдены партийный билет и два пожелтевших комсомольских билета. Рядом с останками другого советского офицера нашли ложку-самоделку с вырезанным словом «Гамза», на алюминиевой ложке еще одного воина значилось «Дербент», а на подсумке буквы «И. Ф.». На гофрированной банке не совсем ясно была обозначена фамилия «Андропов» или «Андронов». Кое-где сохранились обрывки писем, записок, ведомостей.
Останки советских бойцов и командиров перенесли в станицу Зеленчукскую. На траурный митинг собрались рабочие и колхозники, воины и пионеры.
Суровая тишина воцарилась в парке, когда похоронная процессия остановилась у свежевырытой братской могилы. Под легким ветром шелестели листва и кумачовые стяги с черным крепом. Далеко вокруг разносились слова генерал-майора Танасевского:
— Мы провожаем в последний путь своих боевых товарищей. Если сегодня мы еще не знаем их имен, то со временем они будут известны. Об их подвигах услышит вся страна.
Потом тишину нарушают траурные мелодии, от которых каменеют сердца. Навзрыд плачут женщины. Вытирают слезы и мужчины. Гробы опускаются в могилу. Гремят залпы воинского салюта.
Свежий холмик могилы обрамляют венки. А в средине ярким пламенем пылают живые цветы.
Под сенью вековых деревьев Зеленчукского парка вечным сном спят герои Маруха — русские, украинцы, грузины, дагестанцы и воины других национальностей, отдавшие свои жизни за счастье будущих поколений.
Какие же части и подразделения действовали в горах? Не так давно стало известно, что это были 810, 808, 815-й полки 394-й стрелковой дивизии, бойцы 155-й отдельной стрелковой бригады, части и подразделения НКВД и партизаны отряда «Мститель», работники молдавской, донецкой и ростовской милиции, которые рука об руку с воинами мужественно сражались с немецко-фашистскими захватчиками.
Беспримерный героизм, непоколебимую стойкость, непревзойденное мужество проявили защитники Марухского, Клухорского и Санчарского перевалов. Они не пропустили врага к Черноморскому побережью. Отборные гитлеровские горнострелковые части под лирическим названием «Эдельвейс» были опрокинуты и изгнаны с Кавказа.
Постараемся воспроизвести хотя бы в общих чертах, как это было.
По следам найденных документов
На Марухском леднике были найдены не только останки боевого оружия, предметы солдатского быта, но и некоторые документы, письма воинов к родным и ответы из дома.
Все это было сразу же передано на экспертизу в научно-технический отдел Ставропольского краевого управления внутренних дел. Опытный эксперт майор милиции Саньков восстановил почти все документы и снял фотокопии с них.
На самодельной деревянной ложке, о которой упоминалось выше, было вырезано слово «Гамза». Сотрудник Хивского отделения милиции Гамза Гамзаев сообщил, что его отец Гамзаев Мирза считается пропавшим без вести.
«Отец, — пишет он, — любил вырезать на ложках мое имя. Не он ли, мой отец, погиб на Марухском перевале?»...
Точно такой же вопрос ставит и другой дагестанец Гамза. Разница лишь в том, что он считает, что эта надпись принадлежит его дяде...
Люди из легенды
По пыльной дороге, вдоль реки Аксаут, двигалась повозка. Гнедой конь тащил за собой тяжелую телегу. Колеса ее сильно скрипели: видно, давно не смазывались. Над головой синело августовское солнце. А справа бурливо шумела река. Ее быстрые потоки, стекавшие с горных вершин, набегали на валуны, пенились, разбивались о камни, крутились в водовороте и продолжали свой быстрый бег. Шелестела листва зеленых деревьев, обрамляющих реку с обеих сторон.
За телегой шли три человека. В синих кителях, в синих фуражках, с автоматами наперевес. Это были милиционеры.
Они спешили, чтобы засветло успеть доехать в горный поселок Хауст-Гречевский. Может быть, там удастся присоединиться к нашим армейским подразделениям. Каждый из них с чувством беспокойства думал об этом. Эти трое, имея особое задание, последними уходили из города Черкесска, что называется из-под носа гитлеровцев.
Изредка они садились в телегу, выбирали ровную дорогу, и подстегивали лошадь, заставляя ее бежать рысью. Люди спешили. И все-таки успели к закату солнца добраться до хутора Хауст-Гречевского. На улицах было безлюдно. Это насторожило милиционеров. Постучались в первый домик. Ни слуху, ни духу. Пошли дальше. Всюду тишина. И только в одном из глинобитных домиков им навстречу вышел старик.
— Куда все люди ушли?
— В горы. Подальше от лихой напасти, — ответил старик. — Да и армейские подразделения ушли в Халегское ущелье, на альпийские луга, где ходят колхозные стада.
Старик черкес зазвал к себе милиционеров и тут же согрел чай. Вскоре к нему заглянули соседи. Каждый старался узнать, каково положение в Черкесске, Зеленчукской и других местах автономной области.
