по коже пошли, а холод внутри меня зашевелился и стал колоть кожу.
Я смотрела в глаза Леону и пыталась уловить в них фальшь, намек на то, что сейчас он опять играет, опять издевается надо мной. Но его глаза говорили правду. Леон не врал.
— Обратно ты вернешься сама и без этого платья, — резко перевел тему переводчик, что я еле успела переключить свои мысли.
— Как?! В чем я, по-твоему, вернусь обратно?! — я опять начала злиться. Сначала он вытащил меня с торжества среди ночи непонятно для чего, а теперь и обратно заставляет возвращаться самой, да и без одежды.
— Я тебе дам одежду, не волнуйся. А обратно возьмешь такси. Пошли, — он пошел вглубь узкой улочки, но я осталась стоять. Я доверяла Леону, но теперь это доверие лопнуло, как воздушный шарик.
— Очень заманчиво идти туда, не зная, куда и для каких целей. Не думай, что я буду слепо тебе верить. Я никому не верю. Уже.
— Эн, я просто хочу доказать тебе, что сказка существует, что та легенда не вымысел, хотя я рассчитывал, что ты все поймешь еще там, на маскараде.
— Зачем ты мне это все сказал? Зачем вы от меня все это так тщательно скрывали? Чтобы потом вот так ошарашить, как это делаешь ты сейчас? Мик сказал, что тот, кто расскажет мне правду, сильно поплатится. И ты не боишься? — шепотом спрашивала я, хотя понимала, что ответов тут я не добьюсь.
— Нам нужно быстрее сесть в машину, — и он опять взял меня за руку, только на этот раз не так сильно.
Мы молча поплелись вдоль темной улицы. Сейчас я очень туго пыталась понять, что же действительно творится в этом мире. Он сошел с ума? Вряд ли… Хотя Леон сказал, что в их мире я самого рождения. Почему? Неужели кто-то из моих родственников является крудусом? Папа? Не думаю, он слишком эмоционален на людях, а если он был крудусом, то не выходил из дома. Мама… Вот она как раз редко выходит из дома, а если и выходит, то на долго. Но в нашем доме есть прислуга, а они обычные люди. Но я ни разу не видела, чтобы кухарка или еще кто-нибудь чувствовали себя плохо в её присутствии. Бабушка? Этот вариант отпадает так же, как и дедушка. Они умерли, а значит они простые смертные. Да ведь и я тоже простая смертная, хотя в этом я сейчас очень сильно сомневаюсь. Разве с обычным человеком могут происходит такие аномалии? Разве у обычного человека через минуту после перелома кость обратно срастается? Да и если Леон этот, то я бы давно умерла от его эмоций, так как злился он не раз и все эмоции выплескивал на меня. Но вопрос: кто я тогда? Я же не могу быть крудусом! От моих чувств еще никому плохо не становилось!
Но именно когда я это подумала, то где-то в глуби моего мозга зашевелился червячок, который напомнил мне события перед новым годом. Тогда когда ко мне приставал Райан. Он надвигался на меня, а я чувствовала страх и злость, которые еще никогда не испытывала. Даже мама и Леон меня так сильно не выводили из себя, и именно тогда я почувствовала, как что-то хлопком вырвалось из меня, и это что-то я направила именно на Райана. И ему стало плохо… ему стало очень плохо. Но тогда я все это посчитала за галлюцинацию, что ему стало плохо не по моей вине, хотя такая мысль не раз пробегала у меня в голове. А вот сейчас… Сейчас я знала о существовании тех, кто мог просто разозлиться и этим убить пару человек. По моей коже пробежали мурашки, снова.
— Я же не крудус? — тихо спросила я у Леона, когда мы уже почти прошли эту темную улицу, и в конце виднелся огонек света.
— С чего ты взяла? — вопросом ответил мне Леон.
— Ну эти же ваши штучки не действуют на меня, не так ли?
— Здесь не место для таких разговоров, Эн.
— Почему?! — возмутилось мое нутро.
— Потому что они поблизости, — тихо сказал переводчик.
— И что? Что из этого? Ведь мне они все равно ничего не сделают.
— Сделают, — спокойно ответил Леон, но мне от его тона стало еще хуже.
Хотя конечно, они же могут просто меня убить. Но только человеческими способами… Уж лучше умереть от чей-нибудь злости.
Я лихорадочно соображала, пытаясь все же понять, что твориться на этом белом свете. Можно предположить, что я по каким-нибудь непонятным мне причинам имею ''иммунитет'' ко всем этим штукам крудусов. Но как Джеки, Мик? Они же все поголовно говорили, что я не должна ничего знать, что мне никто ничего не должен рассказывать. Господи, я когда-нибудь смогу понять, что происходит?!
Мы с Леоном уже вышли из этой узкой и темной улицы на широкую и более освещенную. Он наконец- то отпустил мою руку, которая сейчас просто ныла от боли. Я пыталась рассмотреть, где мы находимся, но Леон вдруг повернул вправо и направился к темно-синему, почти черному, BMW. И это его машина?! Она же стоит бешеных денег! Откуда они их только берут?!
— Я так догадываюсь, что это твоя? — крикнула я Леону, побежав следом за ним.
— Садись на заднее сидение! — крикнул мне переводчик, уже садясь за водительское сидение. Я лишь только хмыкнула и открыла пассажирскую дверь.
Салон машины был роскошным. Сиденья были обиты черной кожей, а сам салон был более светлый, но обит такой же черной кожей. В этот момент я точно усомнилась в ''хороших'' намерениях переводчика. Темный салон машины наводил просто ужас, но в тоже время все пахло роскошью. Богатые дяденьки называется… И зачем ему только работать было со мной, когда, судя по машине, денег у него итак предостаточно?
— Вещи лежат рядом, можешь переодеться, — холодно сказал Леон, заведя мотор. Не думала, что он вообще умеет водить машины…
— Что ты сказал? Ты хочешь, чтобы я тут переодевалась?! — возмутилась я.
— Можешь, конечно, и на улице, но я думаю, что это не слишком удачная идея. Не волнуйся, я смотреть не буду, или ты слишком стесняешься? — Леон уже тронулся, и мы покатили в неизвестном мне направлении.
Я скептически стала осматривать то, что приготовил мне Леон. Откуда он знал, что я буду здесь? Что я буду на маскараде? Такое ощущение, что это все было специально подстроено, а я такая дурочка, что на все это повелась. Надеюсь, что сейчас я ошибаюсь.
— Откуда ты знал, что я буду здесь? Что я пойду с тобой к твоей машине, что ты заранее приготовил мне вещи? — спросила я, рассматривая черную довольно широкую футболку и сомневаясь в том, что она вообще женская.
— Ты думаешь, что я действую по какому-то плану? — он отвернул зеркало заднего вида от меня, чтобы я могла свободно переодеться, но мне и этого было мало, поэтому я натянула сначала футболку сверху платья и только потом стала расстегивать само платье.
— Да. Именно так я и думаю, — сказала я, пытаясь теперь расстегнуть замок платья, что оказалось довольно проблематичным, так как застегивала мне его Эрн, а не я сама.
— Тебе помочь? — спросил Леон.
— Ты же не смотришь! — возмутилась я, но замок наконец-то поддался мне, и я смогла расстегнуть платье, но не спешила его снимать.
— Боковым зрением, — только и ответил он, но я стала уже натягивать джинсы, которые к моему облегчению оказались не узкими, а свободными и прямо мне по размеру.
— Мы в машине одни, можешь, наконец, сообщить мне о том, куда мы направляемся? — я стянула наконец платье.
— Ты же его помнешь! — наигранно воскликнул Леон, когда я попыталась сложить своё платье, чтобы оно занимало не так много пространства.
— Ты думаешь, что я его теперь еще одену? Леон, не думай, что я забыла свой предыдущий вопрос. Отвечай, — злобно сказала я, скомкав, наконец, своё нерадивое платье и запихнув его за спинку. Среди одежды, которую мне предоставил переводчик, была еще олимпийка и кроссовки.
— Мы едим на окраину города для того, чтобы я мог тебе кое-что показать, — он повернул зеркало заднего вида так, чтобы я могла видеть его глаза.
— И откуда ты знаешь, какой размер обуви у меня? — не смогла сдержаться от вопроса я, когда надела кроссовки, и они пришлись мне впору.
