— Мели вчера вечером уехала с одним певцом.
В первый момент Дени, казалось, не огорчился. Он даже подумал: «Ну и слава Богу! Чуть было не сделал страшную глупость!»
Однако какое-то время спустя он почувствовал, что расстроился.
Зима 1879 года была холодной. Вечера тянулись долго, и художник скучал, несмотря на присутствие ребенка.
Полю уже было двенадцать. Сильный и ловкий, он один справлялся с домашними делами. От услуг консьержки уже давно отказались. Все хозяйство сосредоточилось в руках мальчика. Он покупал, торговался, экономил, вел учет расходам не хуже любой домохозяйки, знал цены и даже ухитрялся откладывать.
Постепенно роли переменились, мужчиной в доме стал Поль. Дени никогда не умел экономить, деньги у него текли как вода, и он от души смеялся, когда сын со всей серьезностью докладывал ему об их финансовом положении, рассчитывал бюджет и подводил итоги.
— Ничего не скажешь, малыш, ты у нас хозяин! — весело соглашался художник. Он взял в привычку с необидной насмешкой называть сына «хозяин», или еще «папочка», а потом и «хозяюшка».
Комичное зрелище представлял сорокалетний мужчина, покорно выслушивающий упреки ребенка и добродушно повторяющий:
— Ну ладно, папочка, не сердись! Меня мучила жажда, вот и выпил капельку.
— Если бы я не экономил, хороши бы мы теперь были! — сердился Поль. — Послушай, отец, будь же благоразумен!
— Есть, патрон![31] Подойди, поцелуй своего старичка Дени, он больше не провинится.
Через несколько дней все повторялось сначала, и это уже была не «капелька», а полновесный стакан.
Однажды в субботу Поль ждал отца дольше, чем обычно. В доме не было ни су, и мальчик, с утра голодный, рассчитывал на недельную получку отца. В девять часов, видя, что Дени все нет, и боясь, что он растратит деньги на выпивку с друзьями, Поль пустился на поиски. Он решил обойти всех торговцев вином, надеясь у кого-нибудь найти их верного клиента.
В первом же месте сказали, что Дени был, выпил, не присаживаясь, и ушел. То же ответили во второй, третьей и четвертой лавке. Художник везде выпивал и сразу уходил.
«Бог мой! В каком же он сейчас состоянии!» — думал Поль.
Голодный, расстроенный, полный отвращения к табаку и вину, которыми пропахли все эти забегаловки, мальчик продолжал поиски. Наконец он нашел отца, в грязном притоне играющим в карты с приятелями.
Дени, красный, потный, со всклокоченными волосами и с сигаретой на нижней губе, с треском швырял карты и бухал по столу кулаком.
— Гляди-ка! — воскликнул он. — Вот и моя хозяюшка!
— Хозяюшка? — удивился один из партнеров. — Ты что, снова женился?
— Да нет, это мой сынок, мой патрон, мой папочка! Я так его зову по дружбе, потому что ни одна баба его не стоит. Если бы вы знали, как он готовит, а как экономит… Не поверите! Эй, патрон, садись с нами и выпей чего-нибудь!
Усталый Поль покачал головой и сделал Дени знак выйти.
— Сейчас увидите, будет браниться, — хохотал Дени. — Он гораздо разумнее меня, и уж если что- нибудь вобьет себе в голову, приходится подчиняться. Послушай, папочка, — обратился он к Полю. — Еще одну партию[32], литр сухого — и пойдем.
Партия была проиграна, литр выпит и оплачен, и Поль собрался увести отца. Но Дени, казалось, прирос к стулу. Пьянея на глазах, художник не терял благодушия, но приобретал настойчивость, требуя, чтобы Поль сел и что-нибудь выпил, совсем немного, так, детскую порцию… Поль отказывался и напрягал все силы, чтобы увести пьянчужку, но тот упирался и придумывал кучу глупых предлогов, чтобы остаться.
У Дени был неплохой голос, и приятели попросили его спеть. Поля это ужасно расстроило, и он стал ругать собутыльников, которые смеялись ему в лицо. Наконец мальчик решительно ухватил отца за рубашку и силой увел его.
На улице пьяницу развезло, стало шатать из стороны в сторону, ребенок с трудом удерживался на ногах, таща мужчину чуть ли не волоком.
Наконец добрались до дома. Дени, пуская слюни, упал на стул.
— В стельку, в стельку! — бормотал он. — Ничего не скажешь… Патрон, не ругай меня, я напился…
— Ругать тебя не собираюсь, — Поль был очень сердит, — но немедленно отдай деньги, остаток от получки.
Дени принялся шарить по карманам, клянясь, что деньги у него, и он не понимает, куда они запропастились.
Поль пришел в ужас:
— Все истратил?! О! Отец, как ты мог! У нас ни копейки… ни кредита… ни сбережений… Еду купить не на что… Как мы будем жить эту неделю?
— Ба! — пьяно ухмыльнулся Дени. — Заработаю… попрошу вперед…
— Да кто же тебе даст? Ты уже просил аванс. Нет, это невозможно… Ты совсем себя не держишь, не можешь пройти мимо лавки с вином. Но как же ты думаешь работать? Потеряешь ремесло, здоровье… И что с нами будет? Ах, если бы я был большим, мог бы работать за двоих!
Горькие и заслуженные упреки пробрали Дени. Он опустил голову, не зная, что сказать.
Это было грустное и трогательное зрелище — мальчик, с горем и любовью распекающий пьяного отца, и тот, кротко и со стыдом выслушивающий справедливые упреки. Наконец художник, наполовину протрезвев, заплакал и стал просить прощения у «папочки»:
— Я животное, идиот, скотина… Ты прав, все, что говоришь; верно… Клянусь, такое никогда не повторится! Пусть первый же глоток меня отравит! Ну ладно, забыли, поцелуй меня…
— Нет, ты не заслуживаешь…
— Один только разочек, и твой старый Дени будет умницей…
— Ах, если бы это было впервые!..
— Но зато в последний раз!
— Обещаешь?
— Клянусь!
В тот вечер Поль поужинал сухой коркой, которую нашел в буфете и размочил в стакане воды.
Ребенок понял, что отец уже не сможет остановиться, и дрожал за их будущее.
ГЛАВА 10
РОКОВАЯ ВСТРЕЧА
Этот урок не прошел для Дени даром. В течение нескольких месяцев случившееся больше не повторялось. Художник прилежно трудился и старался избегать собутыльников, все заработанное приносил домой. Однако характер у Дени, как мы уже имели случай убедиться, был слабый, и для того, чтобы удержать его от пагубного пристрастия, требовалась сильная рука. Мальчик, как ни любил отца, справиться с ним не мог. Дени снова споткнулся, причем именно тогда, когда Поль уже начал радоваться его выздоровлению. Недельная получка вновь стала растворяться в винных парах, семейство погружалось в нищету, жило впроголодь. Каждый раз художник клялся «завязать», досадовал на себя и хватался за работу. Дела вроде шли на поправку, но Дени снова срывался, и так до бесконечности.
Поль не мог подолгу сердиться на своего легкомысленного, но любящего и преданного отца. Мальчик уже достаточно подрос и возмужал, чтобы задуматься о выходе из создавшегося положения. Он
