В комнату вошла миловидная девушка в трауре. Мы встали. Дальтон подвел ее к креслу и усадил.
Мадлен де Шан подняла на него глаза и тихо спросила:
– Вы знаете, какие несчастья произошли со мной? Поль кивнул.
– Я осталась совсем одна… Мне бы хотелось принять участие в расследовании… Я должна знать, кто виновник этого кошмара…
Она помолчала.
– Я уже была у начальника полиции…
– И он согласился?
– Нет, отказал. Сказал, что в моей помощи не нуждаются, что хочет избавить меня от лишних волнений… Словом, все то, что говорят в подобных случаях. Тогда я подумала о вас. Мой поступок может показаться наивным, и все-таки… Я хочу, чтобы вы считали меня своей клиенткой. Единственные оставшиеся у меня близкие люди – родители капитана де Лиманду. Но они – старики и помочь мне не могут. Так вот…
Она достала из сумки бумажник, вытащила из него несколько кредитных билетов и протянула их Дальтону.
– Вот десять тысяч франков. Если вам понадобится больше, скажите мне.
Но Дальтон отстранил протянутую руку.
– Мадемуазель, я не могу принять ваших денег.
– Вы отказываетесь помочь мне?
– Нет, не отказываюсь. Но бесплатно. Не думайте, я не хочу навязаться вам в друзья или изображать из себя незаинтересованного покровителя. Не явись вы сегодня, мы все равно продолжали бы расследование. Вы нам ничего не должны.
Девушка некоторое время размышляла. Она посмотрела на Дальтона, взглянула на меня и убрала деньги.
– Значит, я останусь вашей должницей?
– Нет, но вы можете оказать нам огромную услугу. Разрешите задать вам несколько вопросов?
– Я слушаю.
– Вы знаете, что господин Жак Данблез арестован?
– Да, – ответила Мадлен и побледнела.
– Я вовсе не хочу просить у вас признаний. Скажите, как давно Жак Данблез знаком с вашей семьей?
– Приблизительно два года. Мы познакомились с ним в Ницце. Он жил с нами в одной гостинице и просил, чтобы его нам представили. Затем мы встретились в Рэнси. Выяснилось, он живет по соседству с нами.
– Казался он вам когда-нибудь встревоженным, озабоченным, рассеянным? Не скрывал ли он какую-то тайну?
– Нет! – воскликнула она. – Это человек откровенный, честный и открытый!
Тон, каким это было сказано, выдал ее тайные переживания. Мадлен поняла это и храбро продолжала:
– Я не собираюсь скрывать от вас своих чувств, тем более что не стыжусь их. Да, я любила и сейчас люблю Жака Данблеза. Мы были обручены. И все расстроилось помимо моей воли. Меня ни о чем не спросили, ничего не захотели объяснять.
Девушка поднесла платок к глазам. Видно было, что она изо всех сил старалась не расплакаться.
– Расскажу все по порядку. Как я уже сказала, мы с Жаком Данблезом обручились. Однажды утром, недели три назад, мама позвала меня к себе. Она сказала, что я не могу стать женой Жака… господина Данблеза. Я захотела узнать причину, но мама ответила, что не может мне этого объяснить. Она только сказала: «Причины столь серьезны, что лучше не спрашивай. Это делается ради тебя и ради нашей семьи. Поверь, я желаю тебе добра. Но этот брак невозможен». Я была поражена. Хотела настаивать. Спорила. Заявила, что вправе знать причину. Мама уверяла, что поклялась не говорить ничего, потому что это опасно. Она умоляла меня ни о чем не спрашивать.
Мадлен всхлипнула.
– Мама сказала, что я должна уехать из Рэнси, уехать, не попрощавшись с Жа… с господином Данблезом, что, может быть, потом я с ним увижусь, но сейчас я непременно должна уехать и что она нашла для меня надежное убежище. Я должна на несколько недель поехать погостить к дяде де Лиманду. Но это еще не все. Она добавила, что нужно поставить преграду между ними и мной. Кто это они? Не знаю. Мама не сказала. Кроме того, оказалось, что мне нашли другого жениха, моего двоюродного брата, капитана де Лиманду. Когда-нибудь потом, уверяла меня мама, она сможет все рассказать мне, и тогда я пойму, что она была права.
Мы с Полем слушали ее, не перебивая.
– Я возмутилась. Сказала, что согласна уехать, что согласна не выходить замуж за Жака Данблеза, но никому другому принадлежать не буду. И тогда мама упала передо мной на колени и так умоляла меня, что я не могла долго сопротивляться. Рыдая, она предложила мне фиктивный брак, фиктивное обручение с капитаном де Лиманду. Я согласилась на эту комедию… Если мама, женщина честная и прямая, пошла на такой обман, значит, нам действительно угрожает опасность… В тот же вечер капитан де Лиманду пришел к нам обедать. Ни слова не было сказано об обручении. После обеда капитан подошел ко мне и сказал: «Я предоставлю вам полную свободу. Вы сами назначите срок свадьбы. Через некоторое время, надеюсь, я смогу вам все объяснить. Сейчас объяснения преждевременны. Я говорю с вами не как жених, а как ваш защитник. Я буду защищать вас, даже если за это мне придется поплатиться жизнью».
