– Она не изменит своего решения в последний момент?
– Нет. К тому же Жаклин, кажется, хочет познакомиться с Федором Дановым. Роберт наговорил ей уйму небылиц о нем. А Жаклин, как и все женщины, очень любопытна.
– А Монна ничего не знает? – поинтересовался старик.
– Нет. Не то об этом уже знал бы весь Париж. Ну, все поняли? В таком случае до встречи. Я явлюсь один, а вы придете с небольшим опозданием.
– Постой! А этот самый Ривейро Бодальво знает о намечающейся встрече? – спросил я.
– Может быть, но помешать не сможет.
– Почему?
– Вчера вечером его арестовали. Я так и подскочил на месте.
– Как арестовали? Почему?
– Арестовали в клубе за шулерство. Вышел изрядный скандал. Жаклин Дюбуа просто в ярости.
– Когда, ты говоришь, его арестовали?
– Прошлой ночью.
– Послушай, а нет ли здесь какой-нибудь связи? Как только Жак Данблез порвал с Жаклин Дюбуа, тут же появился этот проходимец.
– Об этом мы еще поговорим, – прервал меня Дальтон. – Сейчас у меня нет времени. До встречи!
Мы расположились в уютном кабинете «Серебряной груши». Все были в сборе.
Жаклин Дюбуа сидела напротив меня. Она была очень хороша. Выразительное лицо в обрамлении пепельных волос, огромные серые глаза, свежий рот, длинная шея, красивые холеные руки. Глядя на нее, я понимал, что такая женщина может вскружить голову любому. Но имеет ли она какое-нибудь отношение к убийству на вилле сенатора, в письменном столе которого нашли письма ее любовника?
Миниатюрная Монна Бамбош тоже была прелестна. Сознаюсь, находясь в обществе двух очаровательных женщин, я почти забыл, зачем мы здесь.
Разговор за столом понемногу оживлялся. Дальтон занялся Жаклин Дюбуа. Она была грустна и чем-то озабочена.
– Я замечаю, мадемуазель, что ваш стакан полон, – Поль сделал обиженную мину. – Отсюда я делаю вывод, что ваша душа печальна, и подтверждение этого читаю у вас на лице. Может быть, вам не нравится это красное вино? Но вы не откажетесь от шампанского?
– Благодарю вас, – сказала Жаклин Дюбуа, отрицательно покачав головой.
– И даже не хотите чокнуться со стариком? – подключился Ренэ Данблез.
Они чокнулись. Жаклин, не пригубив, поставила стакан на стол.
– Э, нет, так не пойдет, – заметил Данблез. – У меня на родине за такую обиду, нанесенную даже самой прекрасной женщиной, убивают ее возлюбленного.
– А где ваша родина? – спросила Жаклин.
– Далеко отсюда.
Дальтон не спускал с нее глаз. Он понял маневр Данблеза и сказал:
– Не горячитесь, Данов.
– Господину Данову нечего беспокоиться, – нахмурилась Жаклин. – У меня нет возлюбленного.
– У вас нет возлюбленного? – разыграл удивление Данблез. Он опустил бокал с такой силой, что ножка сломалась.
– Нет возлюбленного?
– Оставьте, не приставайте к ней, – вмешалась Монна Бамбош. – Она…
– Замолчи, Монна! Да, у меня нет возлюбленного.
– Черт возьми! В таком случае я вас люблю.
– Любовь с первого взгляда и до гробовой доски? – шутливо воскликнула Жаклин.
Было заметно, что она еле сдерживает рыдания.
– До гробовой доски, – повторил Данблез, налил себе вина и осушил стакан залпом. – Убью всякого, кто осмелится взглянуть на вас!
– О! – изумилась Жаклин.
– Я всегда любил вас!
– Вы уверены?
– Конечно! Знаете, как-то в Мексике одна женщина сказала мне, что я ее не люблю. Чтобы убедить ее, что это неправда, я убил ее мужа.
– Вы убили его?
– Три пули в голову, – небрежно бросил Данблез. При этих словах Жаклин вскрикнула.
