Я кивнул.
– Хорошо, – согласился он. – Сейчас узнаем.
Сняв тяжелую текстолитовую трубку с рычага, Леха долго прислушивался к ней, стоя с задумчивым видом. Вскоре на том конце провода ответили, и он поспешно произнес:
– Соедините с Центральной, – затем добавил после небольшой паузы: – Да с канцелярией Генерала.
Некоторое время из динамика доносился недовольный голос, и Леха, словно в оправдание, говорил: «Да, это срочно» и «Это охрана с таможенного терминала». Затем выражение его лица стало другим, и он повесил трубку.
Мы выжидательно смотрели на него.
Леха соизволил пояснить:
– Приказано доставить всех на базу.
– Зачем?
– На следующем перегоне ремонт. Проезд временно закрыт, – пояснил он. – Не думаю, что вам захочется несколько часов торчать в темном тоннеле с ценным грузом на борту.
– Странно, – заметил Семеныч.
– Что тут странного? – пожал плечами Леха. – Обычный ремонт. В первый раз, что ли?
– Да нет, не в первый, – пожал плечами Семеныч. – Вот только обычно нас предупреждают про такие дела перед выездом. Потому и странно.
Леха промолчал и вышел из комнаты, жестом приказав следовать за ним. На путях нас ждала небольшая дрезина на ручном ходу и пара работников, приводивших ее в движение. Кое-как устроились и двинулись в путь. В отличие от других туннелей, этот был ярко освещен, и по дороге я заметил еще несколько замаскированных огневых точек. Охрана тут была на высоте, и вскоре стало ясно почему.
Тележка, громыхая, вкатилась на станцию и стала замедлять ход. Конечно, это была не такая станция, к которым мы давно привыкли, скорее старое ремонтное депо, обустроенное под землей, на перегоне. Центральный путь разветвлялся на две стороны, образуя большую букву «Ф». По бокам располагались платформы с мастерскими. От пола до потолка они были забраны толстыми стальными решетками, за которыми находились аккуратные стопки различных ящиков, мешков и прочих предметов. Неимоверное богатство было сосредоточено на терминале, между тем как жители многих станций еле сводили концы с концами. Мягко говоря, несправедливо, но размышлять об этом не было времени.
Нас провели в комнату, достаточно большую, в отличие от каморки на блокпосте, и богато обставленную. За массивным письменным столом, изготовленным лет сто назад, сидел такой же массивный человек с бульдожьей челюстью и мощным торсом, обтянутым армейской камуфляжной тканью. Он что-то увлеченно писал и не сразу обратил на нас внимание. Я тихо покашлял в кулак, здоровяк поднял голову:
– Вижу, вы уже прибыли. – Он явно был осведомлен о нашем присутствии на станции. – Проходите, присаживайтесь.
Мы уселись на большой кожаный диван, предложенный хозяином. Кажется, тут все было большим.
– Позвольте представиться – меня зовут Сергей Владимирович Полежаев. Я, так сказать, руковожу этим предприятием.
– Предприятием по изъятию, – усмехнулся я в рифму.
– Простите, что вы сказали? – вежливо переспросил он.
Я заметил, что его тон и манера разговаривать идут вразрез с внешне внушительным видом.
– Да так… Мысли вслух. Не обращайте внимания.
– Хорошо, – потер он руки. – Раз уж случай привел вас в мои владения, предлагаю отобедать! Не возражаете?
Мы энергично закивали. И я, и Лило зверски проголодались.
– Превосходно! – хлопнул ладонью по столу Сергей Владимирович.
Пока Полежаев распоряжался насчет еды, девушка наклонилась ко мне и сказала:
– Надеюсь, здесь нас не отравят.
– Смеешься? Какой смысл? Не забывай, что нас ждут на Центральной, – напомнил я. – Не похож он на человека, который попрет против Генерала. Скорее наоборот. И оружие у нас не отобрали.
– Этого я и опасаюсь. Не нравится мне тут.
– А я голодный, и поэтому мне тут нравится все, – парировал я.
– Вечно вы, мужики, только о жратве думаете, – разозлилась девушка.
– Почему только о жратве? – удивился я.
– Ну да, – усмехнулась Лило. – Как же я могла забыть?! Еще о бабах! Я права, да?
Я печально вздохнул. Вот он, классический пример непонимания двух полов. Не спорю, еда и женщины занимают много места в голове мужчины, но человек, сосредоточившийся только на этих вещах, никогда не получит серьезного признания в мужском обществе. Обидно, если Лило уподобляет сейчас меня Толику. На самом деле между нами огромная, видимая даже невооруженным глазом дистанция.
За это время накрыли на стол. Некоторые блюда я видел впервые. «На халяву и уксус сладкий» – всплыла в голове забытая поговорка. Если уж суждено сегодня умереть, то хотя бы сытым.
В заключение обеда нас напоили настоящим растворимым кофе. В последнее время он стал редкостью, но здесь, на пункте сбора налогов, перебоев с ним явно не было. Иначе зачем Полежаеву тратить на таких, как мы, дорогой напиток?
– Ну вот, – произнес Сергей Владимирович, взглянув на часы, висевшие на стене. – Еще осталось время на разговоры.
– Когда мы снова отправимся на Центральную? – задала вопрос Лило.
– Скоро. Очень скоро, – поспешил успокоить он. – Ремонтная бригада уже заканчивает работу. По завершении обещали позвонить. – Полежаев помолчал немного, затем спросил как бы между прочим: – Вы ведь на станцию по очень важному делу направляетесь?
Ох, не нравились мне в последнее время эти вопросы, и я уже хотел было возразить, но в этот момент зазвенел телефон на рабочем столе. Сергей Владимирович поднес трубку к уху, выслушал короткий доклад, затем положил ее обратно на рычаг.
– Вот и все, – улыбнулся он. – Дорога свободна, можете продолжать путь. Приятно было познакомиться!
– Спасибо за гостеприимство, – поблагодарил я.
– Нормальный дядечка, – шепнула мне на ухо Лило, после того как мы покинули его кабинет.
– Симпатичный-то он симпатичный, – согласился я, – вот только несколько любопытен, на мой взгляд.
– Можно подумать, ты не такой, – хмыкнула девушка.
Мне пришлось согласиться. Выразилось это в легком кивке.
Мы вернулись на перегон, где на путях дожидалась заведенная дрезина.
– Долго же вас не было, – заметил один из охранявших ее парней. – Мы волноваться начали. Вдруг что случилось?
– Да все нормально, просто начальство тут очень въедливое, – пояснил Семеныч, умолчав об обеде. Зачем мужикам душу травить? – Поехали!
Тронулись в путь. Колеса дрезины размеренно стучали на стыках. Семеныч и Лило начали дремать, меня же не оставляло отвратительное ощущение, что я вляпался во что-то липкое, словно паутина, раскинутая неизвестным существом. Темнота туннеля теперь не казалось такой привычной, как раньше.
Какое-то время размеренно катились по рельсам, не останавливаясь и не сбавляя ход. Мотор размеренно шумел, поглощая километры, и я почти уверовал в благополучный исход нашего путешествия, когда дрезина вдруг начала замедляться.
– Что случилось? – крикнул проснувшийся Семеныч. – Почему остановились?
– Затор какой-то впереди, – отозвался из темноты рулевой. – Пойду выясню.
Семеныч клацнул затвором и тоном бравого спецназовца заявил:
