– Отвали. Ты не знаешь, – прохрипел он в ответ, и от его голоса меня мурашки пробрали.
По интонации я скорее ощутил, чем понял, кем доводился ему погибший. А потом догадка превратилась в уверенность. Раньше у меня просто не было времени присмотреться, а сейчас хватило одного пристального взгляда, чтобы сообразить: они очень похожи – Семеныч и тот парень, что лежал сейчас придавленный куском искореженного металла.
– Прости, Семеныч. Я же не знал, – скорбно произнес я.
– Уходи, – попросил он.
– А ты? – удивился я. – Здесь останешься? Тебе, наверное, помощь нужна. Похоронить надо парня.
– Уходи, – повторил он. – Сам справлюсь.
– Хорошо, Семеныч. Прощай. Извини, если что.
Ничего не оставалось делать, как продолжить путь в одиночестве. Скоро Семеныч и его сын остались у меня за спиной. Я побрел по шпалам, стараясь не оборачиваться. Надо было искать пропавшую девушку. С ней определенно что-то произошло, и это что-то вряд ли относилось к разряду хорошего.
Главное, что я абсолютно не представлял, куда двигаться дальше. Осталось положиться на интуицию. Пока вроде бы она не подводила, иначе не стоял бы я сейчас здесь, а догнивал где-нибудь на поверхности.
Интуиция подсказывала, что возвращаться и звать на помощь бессмысленно, поэтому я перебрался через баррикаду и, держа автомат наготове, двинулся вперед, надеясь, что не заплутаю в бесчисленных ответвлениях. Почему-то верилось, что наши с Лило пути не разминутся.
Не знаю, сколько я протопал, едва ли метров триста, но этот путь показался бесконечным. Руки, сжимавшие автомат, одеревенели, на лбу выступил пот. Я так завел себя, что любой шорох спровоцировал бы шквальный огонь с моей стороны. Дальше так продолжаться не могло. Я заставил себя немного расслабиться, иначе сердце выскочило бы из грудной клетки. Пришлось прибегнуть к вычитанной в одной из книг псевдокитайской методике. Пара глубоких вдохов и выдохов сделали свое дело. Я успокоился и намного уверенней двинулся дальше.
Вскоре судьба вновь подкинула мне испытание – я достиг развилки. Пришлось остановиться и задуматься. По какой нитке следовать дальше, я не знал. Как в старой доброй сказке: направо пойдешь – коня потеряешь, налево пойдешь – жену обретешь. Вспомнился разговор с Игорем. Что ж, каждый мужчина имеет право пойти налево. Следуя этой логике, я пошел налево. Если Лило еще жива, она ждет моей помощи. А она жива. В этом я уже не сомневался.
Тот, кто когда-либо ездил в метро и смотрел из окна на пролетающие мимо с бешеной скоростью системы коммуникаций и дежурного освещения, протянутые вдоль стен туннелей, мог заметить: при подъезде к станции их количество увеличивалось. Вот и сейчас, по косвенным признакам, я ощутил, что приближаюсь к цивилизации. И еще кое-что. Невнятный, липкий, как паутина, страх и ненависть. И что самое паршивое, это были чужой страх и чужая ненависть. Эти чувства не принадлежали мне. Чем дальше я шел, тем сильнее казалось, что кто-то копается у меня в мозгу, словно ребенок в разодранном плюшевом мишке, изучая его содержимое.
Я потряс головой, но наваждение не исчезло. Определенно моя скромная персона стала объектом чужого интереса. Или недавние события так меня доконали, что я окончательно съехал с катушек. Последняя версия не показалась мне такой уж нелепой. Приходилось знавать мужиков куда выдержанней, чем я, которые постепенно превращались в лишенные разума овощи. Иногда это происходило довольно неожиданно.
Я напряг мозг, и, похоже, постороннее присутствие исчезло. Немного погодя странные ощущения уже мнилось мне всего лишь плодом неимоверной усталости, как физической, так и психической.
Впереди замаячил свет, я прижался к стене, стараясь не афишировать свое присутствие. Кто знает, как принимают незваных гостей на этой станции. Тем более после того, что произошло с дрезиной, я не слишком доверял первому встречному. Немного смущало отсутствие постов. Все указывало на близость станции, а следовательно, заградительных кордонов, но я ничего не видел. Похоже, караульными мерами тут пренебрегали.
– Брось оружие и подними руки в гору, – голос позади прозвучал, словно выстрел в спину.
Несмотря на все предосторожности, меня обыграли.
Послушно бросив автомат на землю, я повернулся, подняв руки, и как можно дружелюбно спросил:
– Вы чего, мужики? Я свой, с Двадцатки.
– Хоть с Тридцатки, – равнодушно бросили в ответ. – Нам плевать. Стой пока так.
Я застыл с поднятыми руками. Из темноты вынырнули двое: старик с древней берданкой и тощий юноша, которого при желании можно соплей перешибить.
Глядя на них, я сильно пожалел, что бросил автомат. Если бы не фактор неожиданности, никогда бы этого не сделал. Партизаны, блин. Я опустил руки.
– Хорош дурить, дед!
– Я тебе не дед, – сердито ответил старик. – А ты мне не внук.
Он повел ружьем в сторону подростка:
– Вот он – мой внук!
– Хорошо, – согласился я. – Пусть будет по-вашему. Но зачем ружьем-то стращать?
– А кто знает, что у тебя на уме? – Дед опустил ствол. – Крадешься тут с автоматом, может, напасть на нас хотел.
– Не складывается у тебя. Это не я на вас, это вы на меня напали. Сзади.
– Э, нет, – возразил старик. – Мы за тобой, почитай, от самой развилки следим.
Да уж. Похоже, старею.
– Станция рядом?
– Рукой подать.
– Как называется? – Я небрежно поднял автомат и повесил на плечо.
Старик даже не шелохнулся. Видимо, уже не видел во мне потенциальной угрозы.
– Одиннадцатая. Или тебя старое название интересует? Я ведь помню. И внуку рассказываю.
– Правильно делаешь, – похвалил я.
Старик довольно усмехнулся.
– Странно, – заметил я, пристально рассматривая этих двоих. – Что-то вы не сильно смахиваете на боевое охранение. Или на вашей станции все так плохо?
– Мы не живем на станции, – горестно вздохнул тот. – И тебе советуем обойти ее стороной.
– Это с какой такой радости? – удивился я.
– Да с самой простой. Ты жить хочешь?
– Спрашиваешь!
– Тогда не ходи. Там смерть и безумие. Люди не отвечают за свои поступки, творят ужасные вещи. Их разум порабощен, и они превратились в марионеток.
– Дедушка, с вами все в порядке? – участливо поинтересовался я.
Не иначе, как мой собеседник впал в старческий маразм.
– А ты разве не ощущаешь чужого присутствия в голове? Будто кто-то копается у тебя в мозгах, – спросил старик.
Я вздрогнул. Дед довольно точно передал недавние мои ощущения. Так, с каждой минутой становится все интереснее.
– Значит, чувствуешь, – кивнул дед, от которого не скрылось мое замешательство. – Здесь от него еще можно избавиться. Если поднапряжешься.
Я кивнул, потом сопоставил факты и спросил:
– Раз вы были на развилке, то наверняка слышали взрыв в туннеле?
– Слышали, – не стал упираться дед. – Как не услышать?! Это все местные чокнутые дурят.
– Так! С этого момента поподробнее, – оживился я.
Кое-что начинало проясняться. Я был на верном пути.
– Я мало что знаю, – начал собеседник. – Но, по слухам, кто-то или что-то с поверхности попало к нам.
