полоснула по телу твари, возможно перебив ей конечности, но, пока остальные сдергивали оружие, хищник и его жертва скрылись в тесных переулках. Напрасно мы стреляли вдогонку, зря расходуя боеприпасы и привлекая внимание различной нечисти. Больше Андрюху мы никогда не видели. Только следы крови остались на растрескавшемся асфальте.
Словно оплеванные, мы вернулись на станцию, не смея смотреть друг другу в глаза. Чувство вины глодало каждого из нас. После этого я дал себе зарок никогда больше не притуплять внимания, находясь на задании.
И вот здесь, на Одиннадцатой, я заметил знакомую фигуру. Этого в принципе не могло быть, но все же, подойдя ближе, я негромко окликнул:
– Кораблев, это ты?
Мужик поднял голову. Я увидел совершенно чужую сонную физиономию.
Конечно, это был не Кораблев. Глупо было надеяться на иной исход, но здесь, на Одиннадцатой, все казалось как в сказке или, вернее, в дурном сне, после которого просыпаешься в поту, переполненный мерзким чувством страха, сосущего где-то под ложечкой.
– Простите, – бросил я и пошел дальше. Впрочем, извинения были излишними.
Северный тоннель был полностью погружен во тьму: ни одного фонаря, ни одной самой захудалой лампочки не светилось в этой мрачной «слепой кишке» мира под названием «метро». Двигаясь осторожно, чтобы, не дай бог, не сломать себе чего-нибудь или не угодить в какую яму, я готовился к худшему – в таких условиях волей-неволей становишься пессимистом. Но выбирать не приходилось – Лило была в беде, и каждая минута промедления с моей стороны могла стоить ей жизни. Самое мерзкое, что я толком не знал, чем смогу помочь. Оставалось только упрямо идти вперед, доверяясь Провидению и очередному неизвестному плану девушки. Как это уже было в прошлом, в его содержание она меня не посвятила. Кажется, я уже начинал привыкать к этому.
Протопав приличное расстояние, я очутился на небольшой развилке. Тускло светился плафон дежурного освещения. Но и этого было достаточно, чтобы заметить – один из туннелей не соответствовал стандартам метро, являясь аппендиксом к основному. Вероятно, раньше он служил для неких служебных целей, а затем был наглухо замурован и забыт. Сейчас же каменная кладка была проломлена, и, судя по тому, что под ногами до сих пор валялись куски кирпича, сотворили это не так давно.
Я остановился в надежде снова услышать зов спутницы, но она молчала или не могла пробиться сквозь разлитую в пространстве чужую ауру, полную дикой злобы. Чей-то извращенный мозг навязывал свою волю, диктовал условия, требовал, требовал, требовал… Пока что мне удавалось с этим бороться, инородная сила, которая тщилась подчинить себе всех и поставить на колени, со мной не справлялась.
Вдруг что-то изменилось, но, что именно, я не сразу сообразил. Кто-то словно снял с головы сдавливавший дотоле обруч. И сразу с плеч будто свалился мешок цемента. Мне стало легко и хорошо.
Шестым чувством я понял, что нахожусь у цели, что логово гарпии где-то рядом, в нескольких шагах. Немного смущал факт, что я не ощущал, как раньше, чужого воздействия на сознание, и охраны рядом тоже не наблюдалось. Странно. Вспомнив разговор с Лило, я не задумываясь шагнул в темноту пролома, надеясь, что ей все же виднее, как поступать дальше.
Идти приходилось в темноте. Под ногами что-то противно хрустело, в воздухе висел отвратительный, тяжелый запах разложения. Меня начало мутить, тошнота подкатила к горлу, но я сдержался и продолжил движение.
Вскоре стены коридора стали сужаться, это я скорее почувствовал, чем заметил. Зловонный дух усилился, атмосфера накалилась до предела.
Впереди замаячил слабый свет. Я немного притормозил, ожидая какого-либо подвоха. Шел медленно и осторожно, но лишь когда очутился в небольшой комнате, или, вернее, в коридоре, кое-что произошло.
На первый взгляд, ничего ужасного: в центре, освещенная тусклыми лучами единственной лампочки, стояла Лило. Я внимательно осмотрел помещение. Больше никого, только она.
Я бросился к ней, но когда подошел ближе и заглянул в ее прекрасные глаза, то не увидел в них никаких эмоций и жутко растерялся.
– Что с тобой?! – в отчаянии спросил я, предполагая, что она попала в цепкие сети мутанта- гипнотизера.
Но Лило не ответила. Чей-то чужой властный голос прозвучал в моей голове, заставив замереть, парализовав чувства и волю.
«Не стоит сопротивляться, – увещевал он. – Подчинись, будь моим!»
Тело словно отключилось: как я ни пытался, но так и не смог двинуть ни рукой, ни ногой. Только остатки воли заставили пошевелиться окостеневший язык:
– Что ты за тварь?
«Я – то, чего всегда недоставало людям, – прозвучало в сознании. – Я – мир и спокойствие, защита от разных бед».
– Ложь.
«Ты ошибаешься, человек. Ложь придумывают сами люди, не осознавая, что это самообман. Вы привыкли обманывать себя, придумав тысячи способов для этого»
Я стоял посреди комнаты, не в силах больше сопротивляться. Лило оставалась неподвижной, и мне уже казалось, что она мертва. От этих мыслей мне сделалось невыносимо тоскливо. Тварь, скрывающаяся где-то во тьме, почувствовала это. Волна удовлетворения и некой радости, не свойственной человеку, окатила меня, словно волна зловонной жижи из прорванной канализации. И я почувствовал, что «оно» приближается.
Из темноты выплыло белесое создание. Чтобы разглядеть ее, мне пришлось сфокусировать взгляд, а это было отнюдь не просто. Тело практически не подчинялось мне.
Кто же ты такая, дрянь? Откуда взялась на нашу голову, из какой клоаки вынырнула? На первый взгляд она ничем не отличалась от обычных гарпий, которыми кишмя кишит поверхность, вот только со шкурой цвета перистых облаков, кое-где запачканной пылью. Гарпия-альбинос, белобрысая сволочь. Как же я тебя ненавижу!
Ее кроваво-красные глаза пристально смотрели на меня, и не было сил сопротивляться этому взгляду. Я уже принялся прощаться со всеми, кто меня знал, любил и помнил. Прощаться и просить прощения. Совсем скоро от меня прежнего не останется ничего, в лучшем случаю буду куклой на веревочке, у которой нет ничего, кроме Хозяина.
В тот момент я не мог оценить степень опасности, исходящей от нее, только пытался сообразить: зачем вообще тут очутился? Стоило ли идти на зов спутницы, не лучше ли было уйти прочь, когда еще оставалась возможность? Наверное, я представлял собой жалкое и противное зрелище впавшего в полную панику существа, некогда считавшего себя человеком.
Где-то в глубине сознания промелькнула мысль о том, что некогда мы уже встречались с этой тварью. Словно в подтверждение моих предположений, гарпия медленно двинулась в мою сторону, прихрамывая на правую лапу и волоча подбитое крыло. Я вздрогнул от нахлынувших воспоминаний. Неужели это она утащила Кораблева и это она все же была подстрелена Ботвинником? Если да, то жаль, что не до конца, иначе скольких проблем удалось бы избежать.
Паника вдруг сменилась ненавистью. Теперь я весь пылал злобой, и белесая скотина определенно это почувствовала. Сдается мне, что на какую-то долю секунды она даже осклабилась. Скотина играла с нами как кошка с мышкой. Ей доставляли удовольствие чужие муки. А моя ненависть лишь возбуждала ее. Так гурман реагирует на запах готовящегося блюда. А гарпия тащилась от флюидов моей злости.
Ты зол, но беспомощен, словно говорила она. Ты весь в моей власти. Был бы рад убить меня, но у тебя ничего не выйдет.
Она напрочь забыла о том, что еще недавно обещала нам мир и спокойствие. Ей уже не было смысла нам лгать, гарпия приоткрыла карты, и на всех них начертано было только одно: смерть. Это она могла гарантировать нам на все сто процентов.
Тварь приближалась, а я стоял словно статуя и понуро рассматривал валявшийся под ногами мусор. Только теперь почему-то заметил, что пол усеян человеческими костями и обрывками старой одежды. Меня передернуло от омерзения. Сколько жизней загубило это исчадие ада? И самое печальное, что вскоре в их числе окажутся и наши с Лило.
