дочерей в прекрасном тереме изобилия, которым мудро и прозорливо руковожу я, — великий и могучий Гудвин?
Эльдар поперхнулся жареной картошкой и уставился на дядю. Мурат, как оказалось, был ему именно дядей.
Тот слегка ошарашено почесал под кепкой, но я-то видел, что старый лис ждал, ждал и ЭТОГО вопроса!
А, следовательно, он был исподволь готов к разговору. Что они при этом выигрывали? Да элементарно.
Как любого родителя или заботливого родственника, их не могла не беспокоить судьба своих подросших детей. И в первую очередь, дочерей и одиноких родственниц. Как правило, в их родах таких набиралось немало. Либо полная хата пацанов, либо целая неустроенная в жизни свора обезьяноподобных девок по полкам. И раньше-то не все выскакивали замуж, тем более удачно. А куда их всех девать теперь, при нынешней-то ситуации? Отдать в руки полуголодного скитальца? А как же лелеянные в мечтах внуки?!
Даже по этой жизни ничто человеческое не было чуждо людям. Все надеялись выжить, дожить до лучших времён и ещё обнаружить себя и детей счастливыми…
Как и я, как и миллионы тех, кому повезло выкарабкаться и пристроиться.
Кроме того, выращенная и сбережённая в своей целомудренности молодая, здоровая и привлекательная женщина всегда есть товар. Правда, сейчас это товар, едящий и требующий затрат на его поддержание в полном порядке. Как и скотину, женщину не предлагают костями навыверт. Тут уж либо товар, либо ходячее кладбище! А ведь её нужно прокормить да уберечь от смерти и болезней и в дальнейшем!
Так что, расставаясь с дочерьми, важно следующее: не продешевить и вовремя освободиться от лишних ртов, получив при этом взамен нечто полезное в хозяйстве.
Хотя, видимо, и Мурат, и Эльдар, и другие понимали: наиболее ценное, что могут предложить сейчас их детям, это еда, кров и защита. Всё остальное уже давно просто дым, пшик.
И что может быть сегодня ценнее того, чем уверенность в том, что хотя бы твои дети живут сытно, чисто, безопасно?! Правда, во всём этом есть и ещё одна приятная сторона, о которой Мурат сейчас и откроет рот…
— То есть, Шатун, Вы практически предлагаете нам породниться с твоим Домом? — Я ждал этого вопроса.
— Да, Мурат. Правда, должен сказать, что не все из моего дома приходятся мне роднёй по крови, но то, что я лично отвечаю за надёжность и порядочность этих мужчин, — это факт. К тому же вы вправе будете рассчитывать на наше покровительство, военную и иную помощь…
Было видно, что ответ Мурату очень понравился. Да и достаточно было одного взгляда на моих ребят, чтобы понять, что люди здесь собраны вполне достойные. Я вполне намеренно привёл в их село всех, кого представлял в качестве потенциальных женихов.
— Значит, у нас товар… — ещё пару секунд Мурат изображал тяжкое раздумье, а затем залихватски хлопнул ладонью по столу:
— А почему бы и нет, шайтан возьми?! Сиськи да сраки у них уже выросли — будь здоров! Прямо хоть завтра детей рожать. Вот только не всем из них ещё возраста хватает для замужества. Кому семнадцать, кому только будет двадцать… Может, немного подождём? Ну, годик какой… Ну, полгода, что ли?! Как раз подготовим их морально. Не скот же какой…
— Мурат, римский мальчик в четырнадцать лет получал щит и меч и вступал в легион. Закон мог признать его главой семьи. А женщина репродуктивного возраста, да в подобных условиях, стареет без ухода и мужика быстрее, чем при прежних, нам уже недоступных, условиях. Уж не собрался ли ты всучить нам в качестве отступного весь свой батальон согбенных старух, Мурат? Чтобы нам провести их на кладбище через перевал, а тебе — избавиться от заботы о них на старость лет? И ты представляешь себе, что такое «полгода-год» для молодых, здоровых мужиков?! Это всё равно, что вечность! А по поводу «морали», — да ты сам, небось, видел, с каким чисто уже женским интересом ваши дивчины рассматривали моих парней?! Да им только рукой махни! Видел же, а, Мурат? И скажи мне честно, — где сейчас те институты, которые придут и накажут за принуждение к сожительству?
Тот заливисто и заразительно захохотал, запрокидывая голову и аж всхлипывая. Вытирая ладонью выступающие слёзы, он помотал головой и вроде как будто «сдался»:
— Ну, Шатун, — на всё у Вас есть ответ. Хоть и моложе Вы меня несколько, да только в разуме и логике Вам не откажешь. Ох, не откажешь… Не удивляюсь, что именно Вы и выжили там, внизу… — было не понять, осуждает ли он меня за это или нахваливает.
— Быть посему. Показывай уж тогда и ты селянкам своих джигитов. Пусть только выстроятся там. Хоть мы и продаём наших девок, как ягнят, но пусть уж тогда увидят, кто женишки! Душу хоть этим пусть потешат себе. А за то, что смирные будут девки да справные, я ручаюсь. На моих глазах выросли ведь все. Поганок не предложим. Коли придутся по душе парни твои — так и быть, — запрягайте, да пусть тянут свою шлею женскую! Вам каких согнать-то, а?
— Давайте всех желающих «замуж» до тридцать пяти.
— Да уж есть и такие. Пара уж побывала. Не заартачатся хлопцы-то за «порченный» товар?
— Ну, если товар пригляден да ладен, — думаю, ещё и рады будут!
— Эй, Мухтар! — сын Мурата возник в дверях. — Давайте там, созовите наших потенциальных «тёщ». Да скажи этим каргам, пусть будут мне поласковей! Пусть своих кукол наряжают, чтоб не срамно было настоящему мужчине показаться. И смотри, чтоб только бездетные на глаза явились. Сам Шатун отбор смотреть будет! — И, продолжая посмеиваться, мы вышли покурить на улицу. Дождик ненадолго утих, и надо было видеть, какая поднялась уже через пять минут суматоха…
XXVII
…Всё это «сватовство» закончилось далеко за полночь. Вкратце описав будущим «военным подругам» наше житьё-бытьё, и вызвав бурю вопросов, восхищённых охов и ахов, я разогнал публику «собирать приданое». Мне было неловко от мысли, что наряду с прелестями нашего существования, девушкам придётся столкнуться и с многочисленными трудностями. Хотя и здесь они явно не на тёплом шоколаде спали. Нужно заметить, что пары сложились за считанные часы, пока по этому случаю шло подобие положенного чаепития. Чай я припас самый лучший. Перепало его, наряду с мелкими подарками, и девушкам. Удивил меня тот факт, что обе побывавшие замужем женщины нашли себе пару. Чекун и, опять же, Хохол, вцепились в них чуть ли не сразу. И, в отличие от более молодых и застенчивых пар, эти уже пожирали друг друга глазами. Я был почти уверен, что ночевать сегодня эти два гадёныша будут в особом «тепле»…
Пока ещё несмелые, но знаки симпатии молодёжью друг другу оказывались. Порешив заехать «на белом лимузине» за невестами через пару недель, мы отпустили их всех с миром. До середине ночи в домах царил переполох и, видимо, сборы.
Благоустроив, таким образом, дела Хохла, Карпенко, Носа, Чекуна, Луцкого и Круглова, я дал всем им самое жёсткое напутствие «не допускать в ближайшее время беременностей и родов». Грубо говоря, я дожил ещё и до того, что теперь буду регулировать рождаемость… Ну, сам напросился, что говорить.
К моей радости, предмет моих переживаний, по всей видимости, также не входил в планы моих бойцов. Знай об этом их избранницы, не миновать бы нам всем мордобоя. Ибо, — какая ж женщина идёт замуж, не мечтая родить себе для вящей радости ребятёнка? Оставалось надеяться, что приобретённая нами на этом «невольничьем рынке» женская половина проникнется пониманием, а уж наши дорогие девочки нам в этом помогут. Как и помогут новоприбывшим освоиться.
Этим «контингентом» я собирался заселить полупустующую Заставу, как окрестили мы про себя отремонтированную насосную. Снабдив на первое время эту новую общину. К следующему году, или даже ранее, мне потребуются рабочие руки, да и мужики, имеющие, кого и что защищать, всегда дерутся
