глядят.
Навсегда исчез из города.
Молчали люди на площади.
Маленькая птица умирала, и горько плакал скрипач.
Много-много лет минуло с той поры.
На площади Маленького города и поныне стоит памятник скрипачу. Он держит скрипку, и кажется, будто играет на ней. А на плече у него сидит птица.
Говорят, ночью, когда с неба падает звезда, скрипач вздрагивает, и скрипка издаёт стон. И тогда бронзовая птичка, взмахнув крыльями, взмывает в небо.
Она подхватывает звезду и уносит обратно на небо.
А на рассвете возвращается к скрипачу.
Вот почему звёзд на небе не становится меньше.
Грустный клоун
Странный недуг поразил обитателей Маленького города.
Все хотели обзавестись чемоданами.
Ничего, кроме чемодана, людей не интересовало.
Собираясь выйти из дому, они часами вертелись и крутились с чемоданами в руках перед большим зеркалом. Нет, не себя разглядывали, их волновало, красиво ли смотрится чемодан.
Никто и нигде не появлялся без чемодана.
Друг о друге судили по чемодану.
Страсть к чемодану заглушила всё.
И дошло до того, что человеку, придумавшему чемодан, воздвигли памятник на главной площади Маленького города: великий человек стоял на постаменте-чемодане с чемоданом в руке.
Проходя мимо памятника, горожане благоговейно снимали шапку.
По улице люди шли, самодовольно выставив вперёд чемодан и кичливо вскинув голову.
Время от времени они останавливались, доставали из кармана бархотку, заботливо смахивали с чемодана пыль и начищали его до блеска.
Представьте, в театре и то не расставались они с чемоданами — на коленях держали во время спектакля! Но стоит ли удивляться этому, если и сами актёры на сцене не выпускали из рук чемодана, если даже хрупкие, тоненькие балерины танцевали с чемоданом в руке! Чемодан мешал, конечно, кружиться на носках, но это их не волновало.
Главное — какой был чемодан.
Только один человек во всём городе ходил без чемодана.
Подняв воротник пальто и упрятав руки в карманы, он грустно бродил по улицам.
Этим человеком был клоун.
Клоуна выгнали из цирка — не желали там видеть человека без чемодана! Да и не нужен был он больше — жители Маленького города разучились смеяться. Сами подумайте — до смеха ли человеку, если он всё время занят чемоданом?
Клоун шёл по улице и грустно вздыхал, глядя на прохожих.
Лица у них были угрюмые.
Но разве станешь улыбаться, если идёшь и переживаешь: «Может, плохой у меня чемодан, может, у других лучше…»
И клоун вздыхал, огорчённо опустив голову.
А прохожие сердито косились на него — почему это он без чемодана?
Иные нарочно задевали его плечом, толкали и даже бранили.
Раздражал людей клоун, и они издевались над ним; «Ну разве ты человек без чемодана! Грош тебе цена без чемодана!»
И, в конце концов, избили его, просто так, без всякого повода. Клоун еле вырвался и убежал. А догнать его они, понятно, не могли с их тяжёлыми чемоданами. Надо сказать вам, что горожане набивали их чем могли.
Клоун перестал выходить из дому.
Сидел у окна и печально смотрел на улицу.
Жалел прохожих, нелепо избочившихся под тяжестью чемодана.
Горожане охотно таскали бы для равновесия по два чемодана, чтобы не кривиться вбок, но как тогда было снимать шапку перед памятником?!
Жалел клоун людей и всё думал и думал, как спасти город от ужасного недуга…
И однажды утром на улицах появились афиши.
На афишах изображён был клоун с большим чемоданом.
Горожане ухмылялись, довольные: «Взялся, значит, клоун за ум».
А вечером весь город повалил в цирк.
Волоча чемоданы, поднялись люди по ступеням.
Расселись вокруг арены.
Началось представление.
Публика с удовольствием смотрела много раз виденное: как силач разом поднимал сто больших чемоданов, жонглёр подбрасывал в воздух маленькие чемоданчики, акробаты прыгали на чемоданах, а иллюзионист вытаскивал их из чёрного цилиндра. Особенно нравилось зрителям, что и животные выступали с чемоданами — слоны поднимали хоботом преогромные чемоданы, а зайчики скакали с крохотными.
Потом арена опустела, оркестр умолк и погас свет. Один-единственный луч освещал арену.
Занавес раскрылся, и появился клоун. Он тащил за собой большой чемодан. Шатаясь, добрался до середины арены и остановился в кругу света.
Люди ожидали, что он начнёт делать сальто с чемоданом в руке или пройдёт с ним по канату.
А клоун положил чемодан, опустился рядом на корточки и раскрыл его.
Из чемодана выпорхнули бабочки.
Клоун надеялся, что красота бабочек заставит людей позабыть о чемоданах. Он посадил несколько бабочек себе на ладонь и обошёл арену.
Вытянув руку, он показывал чудесных яркокрылых бабочек.
Он заглядывал людям в глаза и улыбался.
Но люди ничего не понимали.
Они не видели бабочек, они привыкли смотреть на чемоданы!
И обозлились на клоуна, стали бранить его, кричать:
— Чего морочишь голову! Не умеешь ничего делать, — убирайся с арены!
Но что было самым ужасным — дети тоже не замечали бабочек!
Всего двое-трое ребят воскликнули: «Какие красивые бабочки!» Но родители отругали их, говоря: «Плохо смотрите за своими чемоданами, вот и мерещатся вам всякие глупости!»
Тщетно простирал клоун руку с бабочками— рассерженные зрители покинули цирк.
Остался клоун один.
Безмолвно стоял он в кругу света.
Наконец погас и последний луч, видно, и осветителю наскучило смотреть на клоуна.
Всё потонуло во мраке.
Но внезапно под куполом цирка разлилось голубое сияние.
На миг высветилась из тьмы печальная фигура в старом цилиндре и стоптанных башмаках.
И снова воцарился мрак.
Это вспыхнул голубым светом и исчез клоун.
Так, сверкнув голубизной, исчезают, оказывается, грустные клоуны.
Люди, ворча, покидавшие цирк, почувствовали что-то странное, непривычное. Обернулись и видят:
