Мерцали рассветы в дождях и дорожных тревогах,И громче, и чаще во мгле полыхала пальба!И в тысячах юртах дымились котлы на треногах,И в избах станичных пекли аржаные хлеба…И конь мой мужал, и во мраке был белой звездою,А всё остальное всегда оставалось враньём,Остались в пыли укротитель с удавкой-уздою,Возможные всадники с жалким, ненужным, седлом!На меринах сивых свирепые люди скакали,Стреляли в таких же несчастных, неверных, людей!И в заревах дымных пожарищ бесследно сгоралиСтаницы, улусы и особи лучших лихих лошадей…Растеряны выживших морды… Они изумлённоГлядят, как пронёсся неистовый белый скакун,Земля от жестокой опять содрогнулась погони,Но бег свой замедлил усталый и потный табун!Вот также уйти бы! Ведь насмерть забьют тут камнями,И снова мне только не мёртвых, живых будет жаль!А белый мой конь обгоняет судьбу. И над нами —Бессмертный и вольный летит в бесконечную даль…«Счастлив, кто падает!» Падал я, падал.Да и сейчас я, звеня,Падаю в бездну, возможно, так надо,Бездна глядит на меня!И пробиваю свободно я сводыВверх или вниз головой!Чёрт бы побрал эту бездну свободы,Где долгожданный покой?Кто эти типы? И как они самиВ бездну смогли не упасть?Смирно стоят и вращают глазами.Ждут, когда сменится власть?Бедные, бедные, в бездне нет смерти!Что-то случилось со мной:Тверди не будет — и не было тверди,Крылья растут за спиной!Падайте в бездну, отбросьте усилья,Силы боится дурак…Падайте долго — и вырастут крылья.Ангел рождается так!Ах, как поёт в ночи монголка,И серебром звенит мотив,И дивный голос дивно тонкий,За переливом — перелив!Мелькают в этих переливах,То затихая, то звеня:И блеск луны, и ветер в гривах,И бег строптивого коня.И дивный голос дивно звонок,До дрожи душу бередит…То, плача, белый верблюжонок,Осиротев, в степи стоит.То воды вольного Онона,То Керулена берега.И мчится всадник окрылённо,И низко стелется урга.То смех заливистый монголок,То степь ковыльная звенит!И я — жемчужины осколок —На миг с жемчужиною слит…
