Ощущение одиночества и беспомощности исчезло. До кабинета врача Гринберг дошел уверенным шагом и связно изложил симптомы своего недуга. Врач слушал его с профессиональной симпатией вплоть до описания водяного гнома. Тогда его глаза вспыхнули и сузились.
— Я знаю одно средство для вас, мистер Гринберг, — сказал доктор. — Посидите здесь, пока я не вернусь.
Гринберг спокойно ждал. Он даже позволил себе немного надеяться на скорый конец мучений. Однако уже через мгновение завыла сирена, и доктор вернулся с двумя медбратьями, которые попытались надеть на него смирительную рубашку. Перепуганный Гринберг сопротивлялся, от ужаса он довольно сильно ударил медика.
— Что вы делаете?! Зачем вы хотите надеть на меня эту штуку?! Не надо!
— Успокойтесь, — мягко сказал врач. — Все будет хорошо.
В этот момент в кабинет вошел полицейский, обычно сопровождающий машину «скорой помощи».
— Что здесь происходит? — спросил он.
— Не стой столбом! — ответил один из медбратьев. — Этот человек — псих, помоги нам надеть на него смирительную рубашку.
Но полицейский не торопился прийти на помощь медикам.
— Успокойтесь, мистер Гринберг, — сказал он. — Пока я здесь, никто не причинит вам вреда. Что случилось?
— Майк! — закричал Гринберг, хватая спасителя за рукав. — Они решили, что я свихнулся!
— Разумеется, он сошел с ума, — подтвердил доктор. — Пришел сюда с дикой историей про водяного гнома, который наложил на него проклятие.
— Какое проклятие, мистер Гринберг? — осторожно спросил полицейский.
— Я поссорился с водяным гномом, он присматривает за рыбой и делает дождь, — тихо пробормотал Гринберг. — Я порвал его шляпу. Теперь я не могу притронуться к воде. Не могу пить и вообще…
Доктор кивнул с удовлетворением.
— Ну вот. Совершенно обезумел.
— Замолчите.
Майк посмотрел внимательно на Гринберга, затем спросил:
— Вы, ученые, попытались проверить его слова? Ну-ка, мистер Гринберг, давайте попробуем.
Полицейский налил воды в бумажный стаканчик и подал Гринбергу. Тот протянул руку, чтобы взять стаканчик, и вода вылилась через дальний от него край, а когда Гринберг попытался подставить вторую руку, вода прыгнула вверх.
— Сумасшедший, говорите? — ехидно спросил полицейский. — Думается мне, вы ничего не знаете о гномах и эльфах. Идемте, мистер Гринберг.
Они вышли вместе и пошли по улице. Гринберг рассказал Майку все от начала и до конца, объяснив, что проклятие не только делает его личную жизнь невыносимой, но и уничтожает бизнес.
— Итак, доктора вам помочь не могут. Они ничего не знают про Малый народ. Я не стану порицать вас за оскорбление гнома, ведь вы не ирландец, а то бы отнеслись к нему уважительно. Но что-то надо сделать, вы же умираете от жажды. Скажите, вы вообще ничего не можете выпить?
— Ничего, — траурным тоном ответил Гринберг.
Они вошли в бар. Одного взгляда хватило, чтобы понять — дела шли очень медленно, но это не испортило его настроение, потому что портить было уже нечего. Эстер бросилась к нему.
— Ну что?
Гринберг безнадежно покачал головой:
— Плохо. Они решили, что я псих.
Тем временем Майк осматривал бар. Наконец его глаза засияли.
— Точно, я вспомнил. Мистер Гринберг, вы пробовали выпить пива? Когда я был ребенком, мама мне все рассказала про эльфов, гномов и прочий Малый народ. Они никогда не прикасаются к алкоголю. Давайте попытаемся.
Гринберг взял бокал и осторожно подошел к крану. Поколебавшись, он отвернул его и подставил бокал. Его лицо посветлело, потому что пиво налилось в бокал и осталось там! Эстер и Майк смотрели, как Гринберг медленно поднес бокал к губам и сделал глоток.
— Майк! — воскликнул он. — Ты спас меня! Ты дал мне попить!
Полицейский нерешительно запротестовал.
После обеда Эстер закончила торговлю, и они втроем пошли в отель.
Пришла суббота, и полил дождь. Гринберг маялся бесконечным похмельем, вызванным необходимостью постоянно пить пиво для утоления жажды. Он с вожделением думал о запретных пакетах со льдом и обычных напитках.
— Я больше не могу! Пиво, пиво, все время пиво, даже на завтрак!
— Лучше, чем ничего, — сказала Эстер с покорностью судьбе в голосе.
— Ох, не знаю, не знаю. Дорогая, ты же не сердишься на меня из-за Самми?
Она мягко улыбнулась:
— Пустяки. При одном упоминании о приданом он прибежит обратно.
— Вот и я так думаю. Но что же делать с этим проклятием?
Жизнерадостный Майк закрыл зонт и ввел внутрь невысокую седовласую женщину, свою мать. Гринберг с завистью убедился в пользе пакетиков со льдом и обычных напитков, так как Майк был бодр, как накануне.
— Майк рассказал мне о вас и гноме, — сказала женщина. — Я хорошо знаю Малый народ и не буду винить вас в том, что вы обидели гнома, вы же никогда не встречались ни с кем подобным. Но я полагаю, что вам хочется избавиться от проклятия. Вы раскаиваетесь?
Гринберг содрогнулся:
— Конечно! Пиво на завтрак, вы только представьте себе!
— Ну что же, вам нужно лишь пойти на озеро и дать гному доказательство.
— Какое доказательство? — нетерпеливо спросил Гринберг.
— Вам нужно отнести ему сахар. Малый народ любит сладкую начинку…
— Ты слышала, Эстер? Я куплю целую бочку…
— Любят, но не могут есть, — продолжила мать полицейского. — Сахар растворяется в воде. Вам нужно придумать, как обойти это препятствие, и тогда маленький господин поверит, что ваше раскаяние искренно.
— Ага, я знал, что не все так просто! — воскликнул Гринберг.
В наступившей тишине Гринберг яростно обдумывал сложившуюся проблему, атакуя ее со всех сторон.
— Когда я увидела ваш бар сегодня, то сразу поняла, что Майк сказал мне правду. Идет дождь, во всем городе льет как из ведра, а вокруг вашего бара большой круг, где совершенно сухо. Никогда не встречала ничего подобного, — сказала женщина.
Пока Гринберг испуганно внимал ей, Майк кивнул и Эстер, по-видимому, заинтересовалась феноменом. Когда Гринберг признал, что не может ничего придумать, он обнаружил, что остался в баре один. Он смутно припомнил, что Эстер ушла и обещала вернуться через несколько часов.
— Что же мне делать? — произнес Гринберг. — Сахар, который не растворится в воде… — Он налил бокал пива и задумчиво выпил его. — Что же сделать? Может, сойдет сироп? Он достаточно сладкий.
Гринберг покрутился по бару, подыскивая себе занятие. Протереть краны он не мог, несколько оставшихся сосисок, скорее всего, пропадут. Пол уже был чисто вымыт. В конце концов, Гринберг сел и снова задумался над своими трудностями.
«В понедельник я пойду на озеро, что бы ни случилось, — подумал он. — Завтра туда идти не следует, потому что опять будет лить дождь, поэтому завтра я только замерзну».
Вернулась Эстер, загадочно улыбаясь. Она вела себя очень вежливо и заботливо, и Гринберг оценил это. Но уже вечером и на следующий день он понял, чему она радовалась. Эстер распустила слух, что, хотя во всем городе шел сильный дождь, их бар остался совершенно сухим. Так что Гринбергу пришлось работать за шестерых, несмотря на головную боль, отдававшуюся во всем теле, чтобы удовлетворить
