Беседы

— От абсолютного доверия к печатному слову людей качает к абсолютному недоверию. Лживый дух выветрил почтение к прочтению, к букве. Буква перестает восприниматься как носительница истинного и спасительного духа. С серьезными вещами в сознание трудно достучаться.

— Причем зашумление идет двумя способами: во-первых, идет деза (дезинформация), а во-вторых, дезу делают притягательной, эмоционально приемлемой. Это знатоки делают, это — злонамеренные вещи. Это те структуры, которые еще дальше вниз и в прошлое идут. Не зря существует три фазы нашего великого субъективного: настоящее, прошлое и будущее. Вот сейчас во времени мы все более и более ДВУХМЕРНЫМИ становимся: имеем в виду только настоящее и прошедшее.

— Причем с прошедшим такие штучки откалываем, что не зря же о нас говорят, что в России не только будущее, но и ПРОШЛОЕ НЕПРЕДСКАЗУЕМО.

— Это не только у нас, но и у них, на Западе… У них-то еще хуже, чем у нас.

— О том, как дело обстоит у них, речи у нас не ведут. Только нахваливают…

— Надо вести речь и об этом. Мы говорили, что в настоящем надо увидеть что-то такое, что является основой, на которую надо опереться, чтобы сделать очередной шаг в будущее.

Я против той интеллектуальной продукции, которая называется МНЕНИЕМ. Мнение — это ПРОКАЗА МЫСЛИТЕЛЬНОГО ПРОЦЕССА, это — недуг, ведущий к смерти. Мнения заполонили мир. И мнения полностью дезорганизовали человеческую деятельность.

— Не случайно мнения так душили жизнь в нашей стране во времена не столь отдаленные. Мафия управляет намеком… А намек — не приказ, его к делу не пришьешь. Стоило кому-то, многозначительно кивая наверх, сказать: «Есть мнение, что эту книгу не надо издавать…» — и книгу не издавали, художника не выставляли, спектакль запрещали…

— А если припрут, в ответ: «Так это же мнение, оно может быть таким и сяким…» Это — особый вид лжи. Этим видом лжи особо мастерски пользуется, например, академик Арбатов, он свои мнения разбрасывает, как чесотку…

— Применительно…

— Ко всему!.. Применительно к самым важным вопросам.

Есть мастера лжи, среди самых выдающихся — и эта фигура. Так вот, я не мнение высказываю, а берусь утверждать: то, что происходит у нас, — это первая фаза ДЕМОНТАЖА ТЕХНИЧЕСКОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ.

— У нас?..

— На Земле в целом. И эта первая фаза началась именно с нас, потому что мы наиболее чувствительны к критическому отношению к технической цивилизации. Мы в глубине самих себя не преданы технической цивилизации, поэтому мы легко «проламываемся», когда сверху космические силы Солнечной системы начинают подпирать.

— Вы имеете в виду Россию?..

— Да, я имею в виду Россию.

— Своего рода русский саботаж, обломовщина. В России занимались техническим прогрессом как-то несерьезно, скорее, из некоего игрового интереса: «Ах, вы блоху изготовили, ну, а мы ее подкуем!.. Ах, вы бомбу изладили, ну и мы изладим… Вы в космос вознамерились?.. Ну, и в космосе вас опередим!..» Опередили — и опять на диван, как Илья Ильич Обломов. Здесь вовсе не самолюбование, а констатация. А в деревнях как ездили на телегах — так до сих пор и ездят. «Мерседес» телегу не вытеснил…

— Мы — природопаритетные. И вот эта природопаритетность — снизу, от человека, от русской земли, от русского народа… А теперь еще и космические сроки наступили… И растущее понимание вреда технического прогресса для Земли и Солнечной системы начинает пробивать, как диэлектрик.

Поэтому мы легко «проломились». И МЫ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО НЕ ТАКИЕ, КАК ОНИ. И это надо признать. Да, мы вот такие. Мы — природопаритетны. Так ведь это же — МОЩЬ…

— Природа звучит в нас есенинской нотой… Приведу наблюдение Георгия Гачева («Русская дума». Портреты русских мыслителей), он сравнивает есенинскую «Песнь о хлебе» с балладой Бернса «Джон Ячменное Зерно». У Бернса убийство Джона — метафора, иносказание, красное словцо, «понарошку»… У Есенина — не «понарошку»:

Режет серп тяжелые колосья, Как под горло режут лебедей…

Пища, добытая убийством природы… расширенно воспроизводит в человеке убийцу в принципе:

И свистят по всей стране, как осень,

Шарлатан, убийца и злодей…

Оттого что режет серп колосья,

Как под горло режут лебедей.

В русском космизме вызревает мысль о ПРЕОБРАЗОВАНИИ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ПРИРОДЫ (автотрофность): Сухово-Кобылин (сидеральное человечество), Н.Ф.Федоров (воскрешение предков), Циолковский (лучистое человечество), Вернадский (ноосфера), семья Рерихов (трансмутация тела), Порфирий Корнеевич Иванов (питание тела азотом из воздуха)…

Когда размышляешь о культуре и цивилизации, невольно напрашивается сопоставление: индеец перед тем, как срубить дерево, просил у него прощения, а добропорядочный англичанин стрижет каждый год кусты на лужайке перед домом — и не ведает о том страдании, которое он при этом причиняет живому. Апофеоз цивилизации — парад роз в Пасадене, необыкновенно живописное зрелище, но на его ежегодное обустройство идут МИЛЛИОНЫ СРЕЗАННЫХ РОЗ, убийства которых никто не заметил… «Не любим срезанных цветов», — сказано, кстати, в Живой Этике.

Еще факт: в самом начале перестройки кто-то собрался было провести в Москве корриду. И я помню, как пронеслась в народе какая-то волна несогласия: НЕЛЬЗЯ УБИВАТЬ ПОТЕХИ РАДИ. Коррида не состоялась.

— Наша неоторванность от природы, наша боль о ней воспринимается многими как наш недостаток, как наша слабость… Но кто окажется слабее, когда космические средства будут все более мощными — на подавление технического поголовья на Земле, промышленного, энерговыделения, вещественного преобразования?.. Будет нарастать, оно уже нарастает, и климатические реакции — уже прямые признаки этого давления. Но сопротивление природе на Западе не только промышленные схемы имеет: города, линии электропередач, вещество, энергии и т. д., которые мобилизованы в промышленный процесс — неприродный, но там и люди преданы этому техническому прогрессу.

— Они будто присягу приняли…

— Да, присяга техническому прогрессу и его инварианту — прибыли — и привела к тому, что они — это не мы, а мы — это не они. Это надо признать. И не надо закрывать на это глаза. И не надо в срочном порядке перекраивать себе спину или живот под технический прогресс.

— Все равно ж не получится.

— Не получится, совершенно верно. И вот появились первые признаки космического воздействия и противодействия техническому прогрессу в целом… Планетному состоянию как технической игрушке… Природа встретила отклик внутри нас… Мы — бесхозяйственны. Оказались бесхозяйственны с точки зрения налаживания вот этих концернов и фирменных совершенств. НО МЫ — ЖИЗНЕННЫ. Это разные вещи…

— Интересные рассуждения на эту тему имеются у Ивана Солоневича, в его «Народной монархии»:

«Что в самом деле может предложить Россия миру? Самую современную систему канализации? В этом отношении мы никогда не сможем конкурировать с немцами. Самую совершенную систему накопления долларов? Мы в этом отношении никогда не сможем конкурировать с американцами. Самую совершенную систему торговли с людоедами? Мы в этом отношении никогда не сможем конкурировать с англичанами. Мы всегда будем отставать и в канализации, и в долларах, и в людоедах — просто потому, что и канализация, и доллары, и людоеды интересуют нас меньше, чем немцев, американцев и англичан. „Не имей сто рублей, но имей сто друзей“. Нас главным образом интересуют человеческие отношения с людьми».

Меня однажды поразила такая мысль: порядок — уязвим, неупорядоченность — неуязвима. Порядок — хрупок: малейшее внешнее воздействие — и нет его, порядка… В то время как неупорядоченность имеет одно надежное качество: самосохранение при любых внешних воздействиях. Любое изменение неупорядоченности не уничтожает ее, она живет и чревата развитием. Так вот Россия, наверное, и сильна,