невозможно, конечный результат зависел только от его настроя — если он соглашался взяться за оружие и попытаться прикончить монстра, то боец проходил испытание. Ну а если же наотрез отказывался еще раз ступить в тоннель, то дальнейшая его судьба была, мягко говоря, не сахар — “шестерки” и “отмычки” нужны везде, без них, к сожалению, не обходились даже у нас в «Долге», где принципы человечности, морали и нравственности были на первом месте.
Воронин, конечно же, все знал об испытаниях, но молчал. Однажды мне удалось его разговорить, и он намекнул, что раз этот тоннель не доставляет проблем, то пусть будет. В целях эксперимента. В конце концов, большинство новаторских идей первоначально воспринимались в штыки.
Как показало время, судьба у эксперимента оказалась благоприятной, раз он просуществовал по сей день. И сегодня мне предстояло лично пронаблюдать за результатами трудов моих бывших товарищей.
На самом деле, идти от бара до “катакомб” было не так уж далеко, и уже совсем скоро я приблизился к обычному, на первый взгляд, пустырю, на котором еще издалека заметил группу людей.
Двое новичков, из тех, что уже прошли испытание, компанейски сидели около костра и что-то оживленно обсуждали, время от времени громко смеясь. Ну что ж, тут все понятно — адреналин, новые впечатления, радость, и даже, наверное, гордость за самих себя. Они и не подозревают, что, по сути, ничего не добились, доказав нескольким десяткам бойцов свою “крутость”. Настоящее испытание, которое действительно докажет, смогут ли они выжить в Зоне, начнется намного позже. Чаще всего оно проходит наедине — только ты и Зона. Без правил, условностей и каких-либо гарантий. Лишь твое желание выжить и ее полное безразличие по отношению к тебе. Если этим парням суждено остаться в живых, то с них сойдет спесь, они перестанут играть на публику и начнут искренне радоваться тому, что им вновь удалось выторговать у судьбы очередные пару минут.
У другого костра, который был разожжен на приличном расстоянии от первого, сидел одинокий бледный паренек. Невооруженным взглядом было видно, что новичок не в себе — его бил озноб, и он очень часто затравленно озирался по сторонам. Тоже все ясно — очередная жертва, провалившая испытание. Либо навсегда застрянет в роли посыльного — этакого “подай-поднеси”, либо, что скорее всего, продолжит рваться в квад и займет очередное вакантное место “отмычки” — “пушечного мяса”, идущего всегда впереди и разведывающего дорогу. Но если ему все же сильно повезет, то кто знает, может через годик другой, парень будет уже вовсю командовать такими же новичками, как и он сейчас.
Пока “зеленые” сталкеры “жевали сопли” и делились впечатлениями, рассредоточившиеся по территории полноправные бойцы «Долга» лишь изредка обменивались короткими фразами. Мне это сразу не понравилось. Ни веселья, ни шуток, ни оживленного обсуждения. Скорее наоборот — тревога и волнение были видны на многих лицах, а тишина, царящая вокруг, и настороженные, кинутые исподлобья взгляды только усиливали и без того напряженную атмосферу.
На этом фоне отчетливо выделялись четверо бойцов, стоявшие полукругом чуть в стороне от всех, что с ехидными улыбками что-то обсуждали, поминутно косясь на спуск в тоннель. Шакал и его квад всегда выделялись из общей массы своими бандитскими замашками и презрением ко всем окружающим. Единственные бойцы, которым я мог открыто пожелать неудачи. До сих пор было непонятно, кто и почему позволил Шакалу вступить в «Долг». Поговаривали, что он был полезен своими обширными связями в самых разных кругах местного общества, начиная от простых бандюков и заканчивая «Свободой».
Еще будучи новичком, только что прошедшим испытание, Шакал изъявил желание вступить в мой квад, но я наотрез отказался, не поясняя причин. Его боевая подготовка была отличной, но для меня в команде всегда важнее не сила, а отношения внутри квада, чувство локтя, уверенность в напарнике. Великие сражения выигрывают лишь те, кто уверен в товарищах точно так же, как и в самом себе.
С тех самых пор Шакал при каждой нашей встрече любыми способами показывал мне свою неприязнь и всячески напрашивался на неприятности. Раньше я был вынужден держать себя в руках и не нарушать субординации, но теперь… Меня сдерживало лишь нежелание марать руки и чувство презрения, о котором, при необходимости, можно было забыть.
— Какие люди! — донесся до меня голос Шакала. — Неужели Пророк решил выйти в общество? Что, надоело перебиваться с хлеба на воду, решил испытание пройти? Знай, в мой квад тебе дорога всегда открыта!
Я окинул презрительным взглядом надрывающуюся со смеха четверку. Мне было откровенно плевать на то, как все это выглядело со стороны. Держать себя в руках я умел, но вот полностью подавить в себе желание хорошенько съездить Шакалу по морде, как ни старался, не мог.
— Не стоит, этим ты ничего не докажешь, — ладонь Механика легла на мое плечо.
— И не собирался. Просто, когда-нибудь я перережу глотку этой мрази за все те поступки, что он совершил.
— Перережешь. В этом никто не сомневается, — друг замер в нерешительности, будто хотел что-то добавить. Похоже, он был тоже чем-то взволнован. — Я рад, что ты пришел.
— А я вот пока не определился. Что-то случилось?
— Тот странный парень, за которого ты просил… В общем, он ушел в тоннель минут двадцать назад.
— Ну и что? Порой некоторые блуждали там и дольше.
— Да, но… — мой собеседник замялся, что было уж совсем на него не похоже.
— Мне клещами из тебя слова вытаскивать? Что за детский сад, Мех?
— Это всего лишь дурное предчувствие. Наверное. Новичок был настроен серьезно и подошел к заданию с завидной дотошностью. Даже карту просил, которой у нас никогда не было.
— Ты же не думаешь, что он кинется с голыми кулаками на кровососа?
— Нет, нет, конечно! Просто монстр… он в последнее время окреп, стал силен. Даже слишком.
— То есть, была вероятность, что тварь может высвободиться?
Друг глубоко вздохнул и вместо ответа лишь коротко кивнул.
— Так какого хрена вы, мать вашу, устроили этот цирк?! Воронин вас всех на ремни порежет!
— Пророк, мы…
— Тоннель перед началом испытаний проверяли?
— Стандартно. Ни аномалий, ни монстров. Ну, кроме запланированного.
— Кто с той стороны, у выхода? — не дожидаясь ответа, я направился к спуску в тоннель, заставляя друга невольно последовать моему примеру.
— Никого. Последнее время мы перестали гонять людей за ненадобностью. Смысл?
— Черт бы вас всех побрал! Поставить человека около кровососа для подстраховки у вас ума хватило? Или опять смысла не нашлось?!
— Там Геймер внизу.
Я в замешательстве остановился и вопросительно покосился на друга.
— Ты его, наверное, и не знаешь. Молодой боец. Чаще дежурил по периметру, чем ходил вглубь Зоны.
— Под два метра ростом, худой, вечно на все оружие накручивает глушитель и любит корчить из себя горе-киллера? Дитя компьютерной реальности?
— Ага.
— Вы совсем спятили! У вас же там постоянно Грот дежурил?
— Ты отстал от жизни. Грот застрелен на подступах к Свалке пару дней назад.
— И никого лучше не нашлось?
— Сам понимаешь, все хотят зрелищ, а не сидеть под землей наедине с кровососом, — Механик виновато пожал плечами.
— Решения уже какие-нибудь приняты?
— Нет. Я не могу отдавать приказы. Все здесь по своему собственному желанию, а не на задании. Сам понимаешь.
— Танк! — крикнул я в толпу, продолжая слушать друга одним ухом и прекрасно понимая, что пора было брать все в свои руки.
— Босс! — донеслось из толпы, и улыбающийся боец, помахав рукой, двинулся к нам. До сих пор при каждой нашей встрече он называл меня командиром, боссом, шефом, но никак не сталкером или просто Пророком. Дружеская подколка? Или дань уважения? Похоже, он был единственным, кто до сих пор
