— Да, — наконец произнесла кинодива с приторным южным акцентом.
Я подождала, рассчитывая на то, что она продолжит развивать мысль, но, поняв, что гостья не собирается этого делать, задала вопрос о ее одежде. На ней было короткое прямое платье, которое скорее подчеркивало пышный бюст, чем скрывало его.
— Это платье сшито модельером Элис Дорвз, — пояснила Хейдс, но как-то неуверенно, словно первый раз читала вслух сценарий. — Она шьет прекрасные платья.
Эдди поднял фотоаппарат.
— Вы позволите нам сфотографировать вас в этом платье? — спросила я. Хейдс ничего не ответила, но с ее лицом произошла мгновенная перемена. Глаза широко распахнулись, а губы сложились в очаровательную улыбку. Она воздела руки так, словно в следующую секунду готова была оторваться от земли и взлететь в небо. Но после того как блеснула вспышка, актриса передернула плечиками, и ее лицо вновь сделалось неинтересным.
Конни Робертсон, редактор женского раздела газеты «Ферфакс», распространяя аромат духов от Диора, уже давно ходила кругами, словно акула, которая приготовилась к атаке. В нашей среде она пользовалась уважением и была известна своим умением всегда добиваться того, что ей было нужно. Однако коллег по перу она не любила. Кивнув мне, Конни взяла Хейдс под локоток и повела к своему фотографу. Мне на плечо легла чья-то рука. Я повернула голову и увидела Кита.
— Привет! — сказал он. — Тед хочет, чтобы ты познакомила его со своей подругой.
— С кем? — не поняла я.
Кит кивнул в сторону Хейдс Свит. Конни загнала ее в угол и теперь забрасывала кинозвезду вопросами о том, что из себя на самом деле представляет Голливуд и что она думает о женщинах, которые решили заняться делом наравне с мужчинами.
Я снова повернулась к Киту. Он улыбался, и на его лице не было и тени, свидетельствующей о том, что он чем-то расстроен или недоволен.
— Она занимается каким-нибудь спортом? — спросил он. — Нам нужно придумать повод, чтобы Тед смог ее сфотографировать.
— Думаю, он и так справится, — засмеялась я. — Смотри!
Тед пристроился к группке фотографов, которые по очереди подходили к Хейдс и делали снимки. Когда настал его черед, он сделал два снимка в профиль и два до пояса, а потом пару раз сфотографировал ее в полный рост. Он уже хотел вывести актрису на балкон, чтобы снять ее на фоне природы, когда его остановила разгневанная журналистка из «Вименс викли». Она крикнула ему:
— Давай побыстрее! Это тебе не фотосессия с пловчихами в купальниках!
— Послушай, — сказал Кит, разворачиваясь ко мне. — Если после дня рождения Теда ты все еще не против сходить со мной куда-нибудь, то, может, в субботу вечером пойдем в кино? Сейчас идет «Зуд седьмого года». Я слышал, что это довольно забавный фильм.
Я улыбнулась.
— Неплохая идея.
Открылась дверь, и в зал вошел мэр. За ним следовали приглашенные спортсмены.
— Нужно идти, — бросил на ходу Кит и дал знак Теду. Обернувшись, он добавил: — Я позвоню.
В субботу утром Виталий с Ириной заехали к нам, и мы отправились на фабрику Ивана, которая находилась в районе Ди Вай. На улице было жарко, и мы опустили стекла, чтобы нас обдувал ветер. Этот пригородный район, расположенный на берегу океана к северу от Сиднея, сам по себе напоминал город. Главная улица проходила между рядами бунгало, построенными в американском стиле; рядом с ними стояли «холдены», к покатым крышам которых были привязаны доски для серфинга. Почти в каждом дворе росла как минимум одна пальма. Многие почтовые ящики были украшены ракушками, а номера некоторых домов были написаны огромными наклонными буквами прямо на стенах.
— Иван правильно сделал, что построил свою фабрику именно здесь, — сказал Виталий. — Если дело выгорит, он сможет переехать в Ди Вай, а потом открывать серф-клубы по всем пляжам: Керл-керл, Колларой, Авалон.
— Знаете, одна из его клиенток в Виктории утонула, — с грустью произнесла Ирина. — Эта пожилая женщина, итальянка, к сожалению, не понимала, каким непредсказуемым может быть океан. После этого несчастного случая Иван и стал интересоваться серф-клубами.
— А Иван женат? — осведомилась Бетти.
Ее вопрос повис в воздухе, потому что мы растерялись, не зная, кто должен отвечать. Колеса мерно шуршали по стыкам бетонной дороги.
— Был женат, — наконец вымолвила Розалина. — Его супруга и дети погибли во время войны.
Иван дожидался нас у ворот фабрики. На нем был морской костюм, явно пошитый на заказ. Я впервые видела его полностью одетым. Новенькая фабрика отличалась от соседних построек безупречной кирпичной кладкой и аккуратно заделанными швами. Над крышей возвышалась каменная труба, на которой было написано: «Саузерн-кросс Пайз». Во дворе стояло с десяток грузовиков с тем же названием на бортах.
— Ты хорошо выглядишь, — сказала я Ивану, когда мы выбрались из машины.
Он рассмеялся.
— Услышать такие слова от редактора модного раздела газеты — большая честь.
— Правда-правда, — подтвердила Розалина, беря его за руку. — Но ты, надеюсь, не ради нас надел этот костюм? Сейчас, наверное, уже за тридцать градусов.
— А я не ощущаю ни жары, ни холода, — ответил Иван. — Занимаясь выпечкой хлеба и заморозкой продуктов, я перестал чувствовать разницу температур.
Рядом с приемной находилась комната для переодевания, где Бетти, Розалине, Ирине и мне выдали по белому халату, шапочке и паре туфель на резиновой подошве. Выйдя из комнаты, мы увидели, что Иван с Виталием тоже облачились в форму.
— А он не предупреждал, что нам сегодня предстоит работать, — усмехнулся Виталий. — Бесплатный труд.
Основное помещение фабрики напоминало гигантский авиационный ангар с покрытыми оцинкованным железом стенами и окнами по всему периметру. Все оборудование было сделано из нержавеющей стали и, работая, жужжало и пыхтело, а не гремело и скрипело, как в моем представлении полагалось работать фабричному оборудованию. Всюду, куда ни посмотри, были установлены вытяжки, отдушины и вентиляторы. Работа здесь, похоже, велась под лозунгом «Дышите свободно!».
По субботам на фабрике Ивана работали около тридцати человек. У конвейеров были в основном женщины в белых униформах и туфлях. Мужчины, тоже в белых халатах, толкали ручные тележки с поддонами. Приглядевшись к их внешнему виду, я заключила, что все они иммигранты. Мне понравилось, что, помимо названия компании на нагрудном кармане, у всех работников на шапочках были вышиты их имена.
Иван начал экскурсию с отдела приема, где грузчики штабелями укладывали мешки с мукой и сахаром и заносили поддоны с яйцами и фруктами в циклопические холодильники.
— Обычная кухня, только в миллион раз больше, — констатировала Бетти.
Когда мы вошли в производственный отдел, я поняла, почему Иван перестал ощущать жару. Меня поразил размер вращающихся печей, которые, несмотря на десятки вентиляторов, приделанных к их металлическим бокам, прогревали воздух до невыносимой температуры. К тому же здесь сильно пахло специями.
Далее Иван повел нас вдоль ленточных конвейеров, с которых женщины собирали пироги и упаковывали их в вощеные коробки, а затем в демонстрационный отдел, где главный пекарь заставил весь стол пирогами, чтобы мы их отведали.
— К концу дня вы наедитесь под завязку, — сказал Иван, приглашая нас занять места за столом. — В качестве основных блюд мы предлагаем пироги с картошкой и мясом, курятиной и грибами, пастушьи запеканки[22] и пироги с овощами. А на десерт вы можете заказать пирог с лимонной меренгой, пирожное с заварным кремом или клубникой, творожный пудинг.
Когда каждый из нас выбрал то, что ему хотелось попробовать, пекарь положил пироги, пирожные и
