нибудь русский роман в переводе, вы понимаете, насколько трудно западному читателю разобраться в этой системе. Почему персонаж, которого полкниги зовут Александр Иванович, вдруг превращается в Сашу?
Чтобы избежать этой путаницы, я для сохранения русского колорита решила упоминать отчества персонажей только в отдельных случаях: в письмах, в завещании Сергея, при официальном представлении и т. д. Чаще всего я использовала краткие формы имен. Кроме того, я решила, что в Австралии Аня сохранит фамилию Козлова, хотя в реальной жизни она, возможно, предпочла бы отбросить от своей фамилии окончание женского рода и стать просто Аней Козлов.
Пожалуй, самым захватывающим при написании «Белой гардении» была попытка показать, что между матерью и дочерью, несмотря на трагические события, которые происходили в мире, сохранилась невидимая, но крепкая связь. Я старалась придерживаться реальной хронологии и в точности воспроизвести окружающий мир, в котором жили мои персонажи. Однако же в нескольких местах мне пришлось взять на себя роль Бога и с целью сохранения плавности развития сюжета немного ускорить историю. Первый пример — приезд моей героини Ани в Шанхай вскоре после объявления об окончании Второй мировой войны. Хронологически в Шанхае в то время могли находиться американцы, но Аня приезжает туда за несколько недель до прибытия основных частей американского военно-морского флота и соответственно до того, как руками военных моряков были сооружены экраны для показа кинохроники и в городе снова закипела жизнь. Поскольку главной целью этого эпизода было изобразить ликование по поводу окончания войны и показать, как быстро мог возродиться Шанхай, я посчитала возможным сделать так, чтобы эти события совпали по времени. Еще один раз я распорядилась историей по своему усмотрению в той части книги, которая посвящена жизни беженцев на острове Тубабао. За время пребывания на острове людям довелось пережить несколько тайфунов, но описание каждого из них отвлекло бы внимание читателя от нравственного становления Ани и ее растущей привязанности к Розалине и Ирине.
Джордж Бернс однажды сказал: «Самое главное в искусстве актера — искренность. Того, кто может сыграть искренность, можно считать хорошим актером». В «Белой гардении» персонажей иногда удобнее было помещать не в реально существовавшие места, а в вымышленные. Во-первых, это клуб «Москва — Шанхай». Хотя это ночное заведение является плодом моего воображения, появившимся на свет под впечатлением от архитектуры некоторых царских дворцов, тем не менее он вполне соответствует упадочническому духу, царившему в то время в Шанхае. То же самое касается и лагеря для переселенцев в Австралии, в который были отправлены Аня и Ирина. По моему замыслу он не является прямым аналогом реально существующего в центральной части Нового Южного Уэльса лагеря, хотя большая часть исследований для глав, посвященных этой теме, велась вокруг лагерей в городах Батерст и Ковра. Дело в том, что мне нужно было, чтобы у Ани с начальником лагеря завязались очень близкие отношения, и я посчитала, что не имею права вводить в роман героя, ставшего прототипом реального начальника лагеря, поскольку в повествовании затрагивается личностный уровень. По той же причине Аня работает в вымышленной газете «Сидней геральд», а не в какой-нибудь из австралийских газет, действительно существовавших в то время. Я хотела, чтобы у Ани завязались доверительные отношения с редактором Дианой. Великосветские семейства, изображенные в романе, тоже вымышлены, поскольку в мои цели не входило изобразить кого-либо из людей, живших в то время, хотя в 50-х годах клубы с названиями «Принсес», «Романос» и «Чекерс» действительно пользовались в Сиднее популярностью. Свой подход к использованию настоящих и вымышленных имен и названий я могу объяснить словами одной своей подруги, ужасной модницы: «Главное, чтобы у тебя сочетался цвет волос и туфель, обо всем том, что между ними, можешь не задумываться». Другими словами, раз исторический контекст моей книги и описание повседневного быта персонажей (что они ели, носили, читали) соответствуют действительности, я могу себе позволить «поиграть» с сюжетом.
В этой связи хочу добавить, что, хотя на написание этого романа меня вдохновили рассказы матери и бабушки об их путешествии из Китая в Австралию, все действующие лица и ситуации, описанные в нем, являются порождением моего воображения. Эта книга не история моей семьи в беллетристической форме, и ни один из главных героев не имеет реального прототипа как среди ныне живущих людей, так и среди тех, кто уже покинул этот мир.
Исследовательская работа и сам процесс написания «Белой гардении» были для меня огромным удовольствием. Надеюсь, ее чтение доставило такое же удовольствие и вам.
Благодарности
Кто-то сказал, что для написания книги необходимо одиночество, но мне кажется, что в тот миг, когда моя ручка прикоснулась к листу бумаги (на самом деле — пальцы к клавиатуре компьютера), чтобы начертать первые строки «Белой гардении», на меня снизошло благословение в виде невероятного количества людей, готовых поделиться со мной вдохновением и информацией и поддержать проект.
Вначале хочется поблагодарить двух женщин, которые вдохновили меня на написание романа, в котором главными действующими лицами являются русские: мать Деанну и бабушку Валентину. Их рассказы о жизни в Харбине, Циндао, Шанхае и на Тубабао захватывали меня в детстве и заново поразили, когда я выросла. Но не только эти экзотические места пробудили во мне вдохновение. Самым интересным в их рассказах для меня было описание истинной дружбы и настоящей любви к жизни. Несмотря на те ужасные вещи, которые им пришлось пережить, несмотря на потерю близких и трудности, с которыми им довелось столкнуться, они не растеряли способности любить, любить самоотверженно. Доброта и готовность в любой момент прийти на помощь делает их поистине необыкновенными людьми. Я также хочу выразить благодарность моему отцу Стэну и брату Полу, которые верили, что мне под силу придумать и излить на бумагу произведение с таким сложным историческим фоном еще до того, как я начала над ним работать!
Не уверена, могу ли я подобрать слова, в достаточной степени выражающие мою благодарность Сельве Энтони, которая, как литературный агент, настолько энергична, проницательна и талантлива, что мне иногда кажется, что я ее выдумала. Ее вера в меня — один из самых дорогих подарков, которые я когда-либо получала, и я с гордостью могу сказать, что за время работы над романом я выяснила, что Сельва не только замечательный агент, но и прекрасный наставник и друг.
И список тех, кого следует поблагодарить, нельзя не внести моих издателя Линду Фюннелл и редактора Джулию Стайлс. Ми одна из писательниц, сочиняющих свой первый большой роман, не отказалась бы от помощи этих самых замечательных в издательском деле женщин. Их чуткость, ум, заботливость и чувство юмора явились для меня драгоценным даром в долгом и иногда непростом процессе переписывания и редактирования. Хочется также сказать спасибо Николе О’Ши, главному редактору «НаrреrСоllins», работа с которой, благодаря ее организаторским способностям, настойчивости и преданности делу, превращалась в удовольствие. Честно говоря, каждый раз, думая о коллективном таланте, профессионализме и энтузиазме команды издательства «НаrperСоllins», я прихожу в восхищение. Особо хотелось бы отметить Брайана Мюррея, Шону Мартин, Сильвию Марсон, Карен-Мари Гриффитс и Ванессу Гоббс.
Еще я хотела бы выразить признательность Фионе и Адаму Воркменам. Если лучшие друзья девушек — бриллианты, то Фиона и Адам — друзья самой лучшей огранки, чистоты и глубины. Заложенные в них караты просто невозможно сосчитать. Эти люди были для меня той идеальной поверхностью, от которой рикошетом отлетало чувство досады всякий раз, когда я заходила в тупик, но и настоящей опорой, когда они возрождали во мне творческий дух изысканными блюдами и своей влюбленностью в жизнь. С их помощью я обрела незаменимых помощников в лице Кей Кемпбэлл и Тео Баркера. Эти люди, в то время как я жила в Нью-Йорке, собирали для меня информацию о лагере в Батерсте и других лагерях для переселенцев. Я благодарна также Джоан Лейде и Питеру Воркману, которые не пожалели времени на то, чтобы поделиться со мной своими яркими и интересными воспоминаниями о Сиднее. В том, что касается Сиднея пятидесятых, я бы хотела поблагодарить и легендарного австралийского дизайнера одежды Берил Джентс, журналиста и писателя Кевина Перкинса, Гёри Эй Шиелс и Арана Мари из клуба серфингистов- спасателей Северного Бонди, а также Джона Риана из австралийского жокейского клуба за бесценную информацию, которую они предоставили.
