— Спасибо, что разрешаете сесть в собственной квартире, — без ожидаемой злости, но с хорошо заметной иронией произнесла девушка.
Андрей посмотрел на то, как она легко прошла по кухне, подвинула табуретку к молодому человеку и села точно напротив Утехина.
— Чем могу быть полезна? Ведь вы пришли ко мне?
— К вам, — односложно подтвердил Андрей. — К вам. Вопрос первый — кто этот человек?
Она перевела взгляд с Андрея на парня, неторопливо, словно видела впервые, оглядела его немного рассерженное лицо и ласковым движением пригладила волосы…
— Мой жених — Вениамин Валерьевич Смирницкий, студент, Валдайский проезд, дом восемнадцать, квартира четыре… Так вы, кажется, спрашивали, в такой последовательности… — Она сунула тонкие пальчики в карман его пиджака и положила перед Андреем синий студенческий билет. — Дурачок! — погладила она еще раз волосы парня. — С твоими руками кто тебе поверит, что ты рабочий… Врать-то не научился…
Андрей еле заметно улыбнулся. Нежность этой девушки к Смирницкому была неподдельной, только пряталась она за шелухой ненужных, отдающих пустой бравадой слов.
— Не вижу причины больше вас задерживать, Вениамин. Можете идти…
— Я в общем-то уже не спешу…
— Ну, вот и договорились. У меня для вас, Наташа, есть подарок. — Он положил перед ней ее портрет, нарисованный Пиленовым. — Как, похоже?
— Очень, — смущенно произнесла она и закусила пунцовые губы, прочитав подпись под рисунком.
— А почему «Алена»? — спросил парень, недоумевающе глядя на Утехина.
— Я, честно говоря, тоже не прочь это узнать… — сказал Андрей. — Может быть, Наталья Дмитриевна разъяснит?
Филимонова посмотрела на Андрея и попросила:
— Можно, я расскажу только вам? Без них… — она кивнула в сторону соседки и Вениамина. Андрей посмотрел на присутствующих и после некоторого раздумья сказал:
— Не возражаю… Оставьте нас, пожалуйста, одних.
— Я останусь! — решительно заявил Вениамин, наваливаясь грудью на стол.
— Нет, — решительно отрезала Наталья. — Уходи или сейчас, или навсегда.
Молодой человек нехотя поднялся и вслед за соседкой вышел из кухни. Через секунду за ним во второй раз хлопнула входная дверь квартиры.
— Итак, жду от вас честного рассказа…
— Говорила я Надьке, что все это плохо кончится… — с какой-то тоской в голосе произнесла Филимонова. — Зачем ей это…
«Приятная неожиданность… — оценил Андрей признание Филимоновой. Алена не Алена, а Наталья, да и Марина оказалась Надькой — Надеждой…»
— Назовите, пожалуйста, адрес своей подруги и фамилию, если знаете…
— Только не думайте, что Вениамин тут замешан. Он ведь думает, что я тоже студентка, а я… В общем, наверное, у нас теперь ничего не получится… Не пара я ему… Даже поговорить нам толком не о чем… Он с таким увлечением рассказывает о своей будущей профессии, какие-то там процессоры, модули… А я даже признаться ему боюсь, что на рынке весы да халаты выдаю…
— Зато на рестораны хватает.
— Хватает, — неожиданно озлобившись, с вызовом, почти крикнула Филимонова. — Могу и подруг пригласить, и шикарных мальчиков…
— Кстати, о мальчиках… Меня очень интересует окружение Надежды, вашей подруги… Что можете сказать…
— Ничего.
— Может, просто не хотите?
— Может, и не хочу.
— Тогда расскажите о сегодняшнем вечере. Но предупреждаю, что я считаю вас, по крайней мере, соучастницей преступления…
— Соучастница! Не смешите меня. Я тут совершенно ни при чем. Я с половины десятого дома. Этого даже соседка не станет отрицать, хотя у нас с ней, как вы поняли, отношения не ахти какие.
— Почему, Наташа, вы так уверенно говорите о времени? Вы знали, что будет после десяти?
— Нет! Не знала тогда и сейчас понятия не имею… — ответила она быстро, словно хотела прекратить разговор на эту тему, и по тому, как она ответила, Андрей понял, что она соврала.
Он отвел взгляд от собеседницы и принялся рассматривать горку красных аппетитных яблок, лежащих на тарелке. Неожиданно он испытал очередной приступ голода. Ему так сильно захотелось откусить от яблока — сочного, сладкого, вкусного, что он с трудом оторвал взгляд от тарелки. Девушка была погружена в невеселые, только ей одной ведомые мысли.
— О чем задумались?
Филимонова молчала, а потом с грустью в голосе произнесла:
— О счастье… Где оно, интересно, бродит? Стоит ему только немного забрезжить на горизонте, обязательно кто-нибудь помешает… Вот, теперь вы на мою грешную голову свалились. — Из ее глаз медленно катились по щекам слезы. — А ведь не вернется Вениамин. Не вернется… Он про меня теперь бог знает что подумает…
— Если любит — не подумает.
— Легко вам говорить… — Она, словно придя к какому-то важному решению, решительно вытерла слезы. — Записывайте, пока не передумала. Зовут ее Надеждой. Залихватова Надежда… Так и пишите! Отчества не знаю… Живет не очень далеко… Рядом с пятидесятым отделением милиции, в доме, где «Галантерея», во втором подъезде. Адреса не знаю. Пусть она сама выкручивается. Только спешите, если хотите застать, — завтра ее в Москве не будет…
— Спасибо, Наташа, и до свидания. Заметьте, я не говорю прощайте, жду у себя в кабинете. Поняли?
— Чего уж тут не понять.
На лестничной площадке курил студент. Увидев вышедшего Андрея, отшвырнул в угол сигарету и кинулся к нему:
— Товарищ капитан!
— Слушаю вас, — Андрей повернулся в его сторону.
— Не сообщайте, пожалуйста, в институт. Поймите, я люблю эту девушку. Люблю…
«Что они, очумели?! Каждый пытается доказать мне свою любовь друг к другу…» Он смотрел на парня, на его чуть подрагивающие губы и не знал, что ему сказать…
— Завтра когда заканчиваются занятия?
— В три…
— Знаешь что… — Андрей что-то прикинул в уме. — К четырем жду в кабинете… Поговорить надо. Понял?
— Обязательно будем… — сдержанно ответил на улыбку парень. — Вы простите меня… В общем, я неправильно поступил…
— Ладно. Топай дальше, донжуан несчастный…
— Прояснилось? — Буренков встретил уполномоченного вопросом.
— Как тебе сказать… Ты можешь себе представить, что молодая девушка ради денег пойдет на такое?.. Вот и мне не верится.
— Ехать куда?
— Знаешь напротив «полтинника» магазин «Галантерея»? Давай к нему.
Андрей после секундного раздумья взял трубку радиостанции.
— Как успехи, Андрей? — донесся сквозь шорох голос Филиппа Степановича.
— Нормальные успехи.
