— Слушай информацию: группа провела осмотр места происшествия. Есть кое-что любопытное. В снегу обнаружен сезонный билет на электричку по маршруту Рига — Тукумс… Фамилия размыта, какой-то Каин или Камень получается… Криминалисты пока работают…
— Каин, говоришь? — переспросил Андрей. — Спасибо, Филипп. До связи…
Недоговоренное Наташей постепенно приобретало реальные очертания… Вроде бы получалось, что Марина-Надя сориентировалась в отношении художника. «Мужичок так себе, тюфячок, но при деньгах. Поняла — жирный карась сам плывет в сети… Хотя не карась, — усмехнулся про себя Андрей. — Вернее сказать, пескаришка приплыл к крючку с насадкой, а ей, без сомнения, была квартира и Марина- Надя».
— Галантерея! — прервал размышления Андрея Буренков. — С вами идти или ждать в машине?
— Давай, Леша, как там… Хорошо это у тебя получилось, в самый раз поспел!
В подъезде, ночном, полутемном, с запахами близлежащего магазина — перекисшей капусты, пивных дрожжей и еще чего-то неприятного, Андрей нос к носу столкнулся с Морозовым.
— Привет! — несколько опешив, пробормотал Утехин. — Ты уже здесь? Какими судьбами?
— Лучше бы спросил, чьими молитвами.
— Ну, спрашиваю!
— Твоими! Просматривая журналы доставленных, обнаружил и этот адрес. Живет здесь некая Залихватова…
— Надежда…
— Осиповна… К нам она доставлялась один-единственный раз, а вот ребята из пятидесятого отделения знают ее хорошо… Крупняка за ней нет, дела копеечные. Картинка опознана на сто процентов!
— Ведомственные барьеры до добра не доведут… Ну почему мы с тобой не догадались связаться с мужиками из «полтинника»? Соседний район, территория стыкуется, а преступники и правонарушители плевать хотели на наши границы — сегодня здесь квартиру обчистят, завтра в соседнем доме, и будем искать их по отдельности… Два отделения, двух районов… Чепуха какая-то!
— Времени потеряли уйму!
— Хоть дома она?
— Немного опоздали. Дома вдребезги пьяный тип. Представляешь, голый посреди комнаты валяется, а одежда повсюду раскидана. Думали «скорую» вызвать, а он храпит себе спокойненько и ухом не ведет. Растолкали, поняли, что беседовать бесполезно, и отправили его до утра в вытрезвитель…
— Ребят предупредили?
— Конечно. Утром с ним займутся более внимательно. Правда, и сейчас пришлось повозиться — голым ехать хотел…
Андрей не удержался и хмыкнул.
— Ну и везли бы!
— Нюанс один есть — коротенькая курточка и «Монтана» с заклепками на карманах. Со мной патрульные милиционеры были, так в одно мгновение натянули одежду…
— Как, подошла? Не жала в локтях, под мышками?
— Думаешь, будет утром отпираться, говорить, что не его?
— Может! — сказал Андрей и добавил: — Вдруг окажется, что натянули одежду на невиновного… Подстраховаться завтра надо. Понял? Спрашивать исподволь… Где, кстати, у него заклепки? На карманах?
— Точно. На каждом по пяти… И глина на заднице — желтая.
— Замечательно, Олег! Просто прекрасно! Одежда принадлежит тому, кто сиганул через забор… Значит, мы на верном пути…
— На табло: один-ноль…
«Один-то есть, — подумал Утехин не о счете, а о преступниках, — а где второй? Кто он?»
— Криминалистам не звонил еще? Что твоя чашка?
— Верно говоришь — пора звонить! Есть тут телефон?
— За углом была будка…
— Пошли! — Андрей достал очередную сигарету и с жадностью затянулся.
К середине ночи ветер стал заметно холоднее, порывистее. Резкие потоки студеного и мокрого от мелкого нудного дождя воздуха пытались затушить едва рдеющий огонек сигареты, срывая с ее кончика искры.
В будке сразу же показалось теплее — здесь не было ветра. Ни у Морозова, ни у Андрея не оказалось двушки. Можно было бы созвониться и через девушек, дежурящих на «02», но не хотелось вступать в долгие переговоры, объяснять, что нужны криминалисты, ждать, пока они наберут номер на вертушке… В щель автомата пролез, блеснув в темноте, гривенник…
— Посвети спичкой, — попросил Утехин, — ничего не вижу…
— Я на столе оставил…
— Возьми у меня в левом кармане…
Олег достал из плаща Утехина спички, долго чиркал и наконец зажег, но радоваться было рано — у телефона отсутствовал диск номеронабирателя, выдранный кем-то без малейшей жалости.
— Чертовщина… — пробурчал Андрей. — Не повезет, так с самого начала. Слушай, тебе сегодня кошка не попадалась? Может, баба с пустыми ведрами? Чего такое фатальное нагромождение бед? Где теперь прикажешь искать телефон?
— А если опять воспользоваться рацией?
— Напрямую не получится. Если только через Филиппа…
— Давай попробуем. — Они пошли назад к дому, где стояла машина.
— Кстати, — снова подал голос Морозов, — хочешь, скажу интересную штуку? Мы когда алкаша в квартире тормошили, он сперва, как говорится, ни бе, ни ме, ни кукареку… Не в том был состоянии. Потом очухался немного и забормотал… Сначала ругался, что ментам на съедение его швырнули, а потом все про какой-то кетмень вскрикивал. Я понимаю, что-то вроде среднеазиатской тяпки…
— На туркмена похож? — насторожился Андрей.
— Кто его знает, чернявый вроде, смуглый…
Андрей остановился и посмотрел на товарища.
— По сводке о гастролерах фигурировал один тип — какой-то «Оглы»… Не он ли? У меня его снимок под стеклом лежит… Но есть еще одно интересное направление — надо с водителем посоветоваться…
— С Буренковым?
— Да. Он, кажется, раньше в таксопарке работал…
— Что из этого?
— Когда мы выносили пьяного, из квартиры напротив выглянул довольно осторожненький мужичок. Оказалось, он шофер такси. Недавно вернулся с работы, еще не ложился…
— Короче…
— Он видел Залихватову…
— Когда?
— Минуту, определимся… — Морозов посмотрел на часы — циферблат едва был виден в свете фонаря, — сейчас без десяти четыре… Стало быть, видел он ее чуть больше часа назад. Она садилась в машину с высоким светловолосым молодым человеком.
— Номер машины не запомнил?
— В том-то и дело, что на это он внимания не обратил…
— Тогда это не вариант!
— …но он знает водителя. Даже перекинулся, говорит, с ним парой слов. Зовут его Лешкой, Алексеем то есть… Они вместе однажды ремонтировались, и он утверждает, что машина из девятнадцатого… Радиофицированная.
— Что ж ты молчал, голова садовая! Надо рвать когти к диспетчерам в парк, поднимать вызовы, искать адрес по маршруту и выяснить, куда поехали…
Утехин колебался — с одной стороны, надо действовать, на счету каждая минута, с другой, все еще
